Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911

«Резюмирую. Для теоретического обоснования и политического оправдания того, что сейчас делают оставшиеся верными марксизму меньшевики, вполне достаточно того факта, что современный режим представляет собой внутренне противоречивое сочетание абсолютизма с конституционализмом и что русский рабочий класс созрел для того, чтобы, подобно рабочим передовых стран Запада, ухватить этот режим за Ахиллесову пяту этих противоречий».

Как ни увертывался Мартов, но первая же попытка подвести резюме привела к тому, что все увертки рушились сами собой. Приведенные нами слова есть полное отречение от социализма и подмена его либерализмом««Вполне достаточным» объявляет Мартов то, что достаточно только для либералов, только для буржуазии. Пролетарий, который находит «вполне достаточным» признать противоречивость сочетания абсолютизма с конституционализмом, стоит на точке зрения либеральной рабочей политики. Он не социалист, он не понял задач своего класса, состоящих в том, чтобы против абсолютизма во всех его формах поднять массы народа, массы трудящихся и эксплуатируемых на самостоятельное вмешательство в исторические судьбы страны вопреки шатаниям или противодействию буржуазии. А самостоятельное историческое действие масс, вырывающихся из-под гегемонии буржуазии, превращает «конституционный» кризис в революцию. Буржуазия (особенно после 1905 г.) боится революции и ненавидит ее, пролетариат воспитывает народные массы в преданности идее революции, разъясняет ее задачи, подготовляет массы к новым и новым революционным битвам. Наступает ли революция, когда, в какой обстановке, это не зависит от воли того или другого класса, но революционная работа в массах не пропадает бесследно никогда. Только такая работа есть деятельность, готовящая массы к победе социализма. Эти азбучные, элементарные истины социализма забывают гг. Ларины и Мартовы.

Первый из них, выражая взгляды русской ликвидаторской группы, которая совсем порвала с РСДРП, не стесняется прямо договаривать до конца свой реформизм. Вот его слова из «Дела Жизни» (1911, № 2), которые заслуживают того, чтобы их запомнил всякий, дорожащий принципами социал-демократии:

«Состояние растерянности и неопределенности, когда люди просто не знают, чего ждать от завтрашнего дня, какие задачи себе поставить, – вот что означает неопределенно выжидательное настроение, смутные надежды не то на повторение революции, не то на «там видно будет». Очередной задачей является не бесцельное ожидание у моря погоды, а проникновение широких кругов руководящей идеей о том, что в наступившем новом историческом периоде русской жизни рабочий класс должен организоваться не «для революции», не «в ожидании революции», а просто-таки»… (заметьте это: просто-таки…) «для твердой и планомерной защиты своих особых интересов во всех областях: жизни; для собирания и обучения своих сил этой разносторонней и сложной деятельностью; для воспитания и накопления таким путем социалистического сознания вообще; для уменья ориентироваться (разбираться) – и постоять за себя! – в сложных взаимоотношениях общественных классов России при предстоящем, после экономически-неизбежного самоисчерпания феодальной реакции, конституционном ее обновлении, в частности».