Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911

Прошло уже четыре года с тех пор, как вся социал-демократическая фракция второй Думы, жертва гнусного заговора нашего правительства, была предана суду и, подобно тяжким преступникам, сослана на каторгу. Русский пролетариат прекрасно понимал, что обвинение против его представителей основано на подлоге; но это было время разгула реакции, и к тому же приговор был вынесен при закрытых дверях, так что налицо не было достаточных доказательств преступления, совершенного царизмом. Лишь совсем недавно убедительные факты, в которых признался агент охранки Бродский, представили в полном свете отвратительные махинации наших властей.

Вот как все это произошло:

Несмотря на весьма урезанное избирательное право, русский пролетариат послал во вторую Думу 55 социал-демократов.

Эта социал-демократическая фракция была не только многочисленной, но весьма выдающейся и в идейном отношении. Рожденная революцией, она носила на себе ее печать, и ее выступления, в которых все еще слышались отзвуки великой борьбы, охватившей всю страну, подвергали глубокой и хорошо обоснованной критике не только вносимые на рассмотрение Думы законопроекты, но также и всю царскую и капиталистическую систему правления в целом.

Вооруженная непобедимым оружием современного социализма, эта социал-демократическая фракция из всех фракций левой была самой революционной, самой последовательной и наиболее проникнутой классовым сознанием. Она увлекала их за собой и налагала на Думу свой революционный отпечаток. Наши власти считали фракцию последним очагом революции, ее последним символом, живым доказательством мощного влияния социал-демократии на пролетарские массы, и вследствие этого она была постоянной угрозой для реакции, последним препятствием в ее триумфальном шествии. Поэтому правительство считало необходимым не только избавиться от чересчур революционной Думы, но, кроме того, ограничить до минимума избирательное право пролетариата и демократически настроенного крестьянства, воспрепятствовать тому, чтобы в будущем могла быть выбрана подобная Дума. Самым лучшим средством осуществления этого государственного переворота было избавиться от социалистической фракции, скомпрометировав ее в глазах страны: отрубить голову, чтобы таким образом умертвить все тело.

Однако для этого нужен был предлог: например, возможность обвинить фракцию в каком-нибудь тяжком политическом преступлении. Изобретательность полиции и охранки быстро помогла отыскать такой предлог. Решили скомпрометировать социалистическую парламентскую фракцию, обвинив ее в тесной связи с социал-демократической боевой организацией и с социал-демократической военной организацией. С этой целью генерал Герасимов, начальник охранки (все эти данные взяты из 1-го номера газеты «Будущее» («L'Avenir»), выходящей под редакцией Бурцева в Париже, 50, boulevard Saint-Jacques{141}), предложил своему агенту Бродскому вступить в означенные организации. Бродскому удалось проникнуть туда сперва в качестве рядового члена, затем он стал секретарем. У некоторых членов военной организации явилась мысль послать в социалистическую парламентскую фракцию делегацию солдат. Охранка решила использовать это в своих целях, и Бродский, сумевший завоевать доверие военной организации, взялся осуществить этот план. Было выбрано несколько солдат, составили наказ с солдатскими требованиями и, не предупредив даже социалистическую фракцию, назначили день, когда делегация должна была посетить фракцию в ее официальном помещении. Так как солдатам нельзя было пойти туда в своей военной форме, то их заставили переодеться, причем это было сделано на квартире одного агента охранки, где они надели платье, купленное и приготовленное для них охранкой. Согласно гнусному плану Герасимова, Бродский должен был одновременно с солдатами явиться в помещение социалистической фракции и принести туда революционные документы, чтобы таким образом еще больше скомпрометировать наших депутатов. Далее было условлено, что Бродского арестуют вместе с другими, а потом, с помощью охранки, которая должна была предоставить ему возможность совершить мнимый побег, он должен был очутиться на свободе. Но Бродский явился слишком поздно, и когда он хотел проникнуть с компрометирующими документами в помещение фракции, там уже начался обыск, и его туда не пропустили.