Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911

«Тактика, которая намечается в деятельности так называемых «ликвидаторов», – пишет на стр. 9–10 Мартов, – есть «тактика, ставящая в центре открытое рабочее движение, стремящаяся к его расширению во всех возможных направлениях и ищущая внутри (курсив Мартова) этого открытого рабочего движения – и только там» – (заметьте: и только там!) – «элементов для возрождения партийного бытия».

Это говорит Л. Мартов. А это и есть реформизм, вползающий в режим обновленной толмачевщины. Курсив: «вползающий» я заимствовал у того же Мартова, ибо важно то, что он, Мартов, в цитированных сейчас словах на деле проповедует именно вползание. Сколько бы вы ни поставили рядом с такой проповедью клятв и зареканий против «принципиального реформизма», дело от этого не изменяется. На деле, сказав: «и только там», сказав: «в центре», Мартов именно реформистскую линию (в особой обстановке России 1908–1910 годов) ведет, а божбе, обещаниям, заверениям, клятвам пусть верят политические младенцы.

«…Споры Маркса с Виллихом-Шаппером в начале 1850-х годов вертелись как раз (!!) около вопроса о значении тайных обществ и о возможности из них руководить политической борьбой… Бланкисты (во Франции 60-х гг.) «готовились» к этим событиям (к краху бонапартизма), устраивая тайные общества и закупоривая в них одиночек рабочих; французская же секция марксистов… шла в рабочие организации, основывала их, «боролась за легальность» всеми средствами…»

Как раз не из той оперы ни тот, ни другой пример. Между Марксом и Виллихом в 50-х годах, между бланкистами{88} и марксистами в 60-х годах спор шел вовсе не о том, следует ли «только» в «мирных, терпимых» (Мартов, с. 10, № 1 «Жизни») организациях искать «элементов для возрождения партийного бытия». Мартов это прекрасно знает и напрасно пытается ввести читателей в заблуждение. Оба эти спора велись не о «возрождении» рабочей партии, ибо нельзя было тогда и спорить о возрождении того, чего до тех пор не было вовсе. Оба спора велись именно о том, нужна ли вообще рабочая партия, опирающаяся на рабочее движение, классовая партия. Именно это отрицали и Виллих, и бланкисты 60-х годов, как прекрасно знает Мартов, напрасно пытающийся разговорами о том, что теперь бесспорно, заслонить то, что теперь спорно. Не только в 50-х и в 60-х годах Маркс не стоял никогда на той точке зрения, чтобы «только» в мирных и терпимых организациях искать элементов для возрождения или для рождения партийного бытия, а далее в конце 70-х годов, на неизмеримо более высокой ступени развития капитализма и развития буржуазной монархии, Маркс и Энгельс подняли беспощадную войну против немецких оппортунистов, ликвидировавших недавнее прошлое немецкого «партийного бытия», оплакивавших «крайности», говоривших о «более цивилизованных» формах движения («европеизации», на языке современных русских ликвидаторов), защищавших ту мысль, что «только» в «мирных и терпимых» организациях следует «искать элементов возрождения» и т. д.

«Резюмирую, – пишет Мартов. – Для теоретического обоснования и политического оправдания того, что сейчас делают оставшиеся верными марксизму меньшевики, вполне достаточно того факта, что современный режим представляет собой внутренне противоречивое сочетание абсолютизма с конституционализмом и что русский рабочий класс созрел для того, чтоб, подобно рабочим передовых стран Запада, ухватить этот режим за Ахиллесову пяту этих противоречий».