Полное собрание сочинений. Том 25

Вот в ваших руках, если вы такая, должна быть власть над людьми, и в ваших руках спасение. С каждым днем число ваше уменьшается: одни занимаются своим обаянием на мужчин, делаются уличными; другие заняты конкуренцией с мужчинами в их фальшивых, шуточных делах; третьи, еще не изменив своему призванию, уже в сознании отрекаются от него: совершают все подвиги женщины-матери, но нечаянно, с ропотом, с завистью к свободным, не рождающим женщинам, и лишают себя единственной награды за них — внутреннего сознания исполнения воли Бога —и, вместо удовлетворения, страдают тем, что составляет их счастие.

Мы так запутаны нашей ложной жизнью, мы, мужчины нашего круга, так все поголовно потеряли смысл жизни, что между нами нет уже различения. Взвалив всю тяжесть, всю опасность жизни на шею другим, мы не умеем назвать себя настоящим именем, подобающим людям, заставляющим других погибать вместо себя для добывания жизни: подлецы, трусы.

Но между женщинами есть еще различение. Есть женщины — человеческие существа, женщины, представляющие высшее проявление человека, и женщины — бляди. И различение это будут делать последующие поколения, и мы не можем не делать.

Всякая женщина, как бы она ни одевалась, как бы ни называла себя, как бы ни была утонченна, если она, не воздерживаясь от половых сношений, воздерживается от деторождения, — блядь.

И как бы ни была женщина падшая, — если она отдается сознательно рождению детей, она делает лучшее, высшее дело жизни, исполняя волю Бога, и не имеет никого выше себя.

После слов: «который имеет целью избавление себя от истинного труда», стр. 411, строка 3:

И пусть не говорят те женщины, которые, отрекаясь от призвания женщины, хотят пользоваться правами его, что такой взгляд на жизнь невозможен для матери, что мать слишком тесно связана любовью к детям, чтоб отказать детям в их лакомствах, утехах, нарядах, чтоб не бояться за необеспеченных детей, если муж не будет иметь состояния или обеспеченного положения, и чтобы не бояться за судьбу выходящих замуж дочерей и за сыновей, не получивших образования.

Всё это неправда, самая яркая неправда!

Истинная мать никогда не скажет этого. Вы не можете удержаться от желания дать конфект, игрушек и свести в цирк?

Но ведь вы не даете волчьих ягод, не пускаете одного в лодке, не водите в café chantant? Отчего же вы там можете удержаться, а здесь нет?

Оттого, что вы говорите неправду.

Вы говорите, что вы так любите детей, что боитесь за их жизнь, боитесь голоду, холоду и потому дорожите обеспеченностью, которую вам даст признаваемое вами неправильным положение мужа.

Вы так боитесь тех будущих случайностей, бедствий для ваших детей, очень далеких и сомнительных, и потому поощряете мужа в том, справедливость чего не признаете; но что вы теперь делаете, чтобы в настоящих условиях вашей жизни обеспечить ваших детей от несчастных случайностей теперешней жизни?

Много ли вы время проводите из дня с вашими детьми? хорошо, если 0,1 дня!

Остальное время они в руках чужих, наемных, часто с улицы взятых людей или в заведениях, предоставленные опасностям физической и нравственной заразы.

Дети ваши едят, питаются. Кто из чего готовит обед? Большею частью вы и не знаете. Нравственные понятия кем внушаются им? Вы тоже не знаете. Так не говорите о том, что вы терпите зло для блага детей, —это неправда. Вы делаете зло, потому что вы его любите.

Настоящая мать, та, которая в рождении и воспитании детей видит свое самоотверженное призвание жизни и исполнение воли Бога, не скажет этого.

Она не скажет потому, что она знает, что дело ее в том, чтобы сделать из своих детей то, что̀ ей или царствующему направлению вздумается, она знает, что дети, т. е. следующие поколения, есть самое великое и святое, что̀ дано людям видеть в действительности, и служение всем своим существом этой святыне есть ее жизнь.

Она знает сама, находясь беспрестанно между жизнью и смертью и выхаживая чуть брезжущую жизнь, что жизнь и смерть не ее дело, ее дело — служение жизни, и потому она не будет искать далеких путей этого служения, а только не будет уклоняться от близких.

Включение этих вариантов в окончательный текст ничем не оправдывается.

Особо печатается первоначальная редакция главы XVII «Так что же нам делать?» по сверстанной корректуре «Русской мысли».

ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ И КОРРЕКТУР.

Рукописи и корректуры, относящиеся к «Так что же нам делать?» хранятся в Государственном Толстовском музее (сокр. — ГТМ), папки 10, 31, 32, 33, 34, Государственном Литературном музее (сокр. ГЛМ), шифры 2457/11, 11 а, 11 б, 11 в, 2457/12, 2457/35, и в Институте русской литературы Академии наук СССР (сокр. ИРЛИ), шифр и во Всесоюзной библиотеке им. Ленина (сокр. БЛ) шифр 3021.