Позвольте цыганамъ продать. — Нтъ, собакамъ ржутъ же. Заржьте. Утро тихое, ясное. Табунъ пошелъ въ пол. Хлыстомръ остался, пришелъ страшный человкъ, повелъ его. Зарзали. Собаки рвутъ, кобель особенно. Лошади шарахаются.
Прошло нсколько мсяцевъ. Хозяинъ сказалъ жен: — Можешь себ представить, Серпуховской пьетъ запоемъ водку и болнъ такъ, что ему, говорятъ, не долго жить.
————
**[ДРАМАТИЧЕСКАЯ ОБРАБОТКА ЛЕГЕНДЫ ОБ АГГЕЕ.]
Вотъ вздумалъ и въ церковь пойти.
Пора, я 20 лтъ во двор живу — ни разу не бывалъ.
Должно, покаяться хочетъ.
И пора бы. Мало ли черезъ него слезъ льются. Петра забилъ. У Семена жену отнялъ. У
едора дочь. Люди мучаются, клянутъ его, а онъ, знай, веселится. Съ утра до вечера пьетъ, гуляетъ, за охотой здитъ. А нищему никогда гроша не подалъ и на дворъ не пускаетъ. И какъ только Богъ грхамъ терпитъ.Какже, покаится. Не таковъ человкъ. Посмотри, и въ церкви чего-нибудь надлаетъ.
Выбгаетъ изъ дверей церкви дворовый человкъ.
.Ну, ужъ панъ! Что натворили, страсть!
Что? что? Разскажи по порядку.
Да вотъ слушайте. Вошелъ въ церковь въ середин службы въ шапк, сталъ посередин, глядитъ по сторонамъ.
77Вышелъ Дьяконъ Евангеліе читать. Дочиталъ до того мста, гд сказано: «Обаче горе вамъ богатымъ, яко отстоите утшенія вашего. Горе вамъ, насыщенніи нын, яко взалчете; горе вамъ смющимся нын, яко возрыдаете и восплачете». Какъ крикнетъ панъ: «Врешь, давай сюда книгу!» Ухватилъ книгу, сталъ рвать. Какъ только рванулъ, загремлъ громъ. Я и выбжалъ.Ишь, читаетъ, что нищіе блаженны будутъ, а богатые обнищаютъ. Какже это можетъ быть? Какже я обнищаю, когда у меня 100 деревень, и вся мн округа подвластна? Неправда написана въ книг, и не надо неправду читать. Вотъ я вырвалъ листы и положу въ карманъ. И читать не будутъ.
Греми, греми, не боюсь.
Не видалъ ты пана?
Только и видлъ его, когда онъ съ лошади соскочилъ.
Да какъ онъ лошадь-то упустилъ?
Ранилъ онъ его съ лошади, олень упалъ. Обрадовался онъ, соскочилъ, думалъ добить. А олень вскочилъ, да дальше. Онъ за нимъ пшій ушелъ. Лошадь то убги. Бросились мы догонять. А она задрала хвостъ, да домой. Онъ теперь пшій и бгаетъ.
Чего вы тутъ?
Пана ищемъ.
Ищите вчерашняго дня. Онъ ужъ дома.
Какъ? а лошадь?
Поймали, привели. Онъ слъ и ухалъ.
Врешь?
Самъ видлъ. Самъ стремя держалъ, какъ садился.
Гд онъ? гд онъ? Сейчасъ былъ. Экіе проклятые! Вс отстали, и лошадь упустили. Дай срокъ, вернусь — перепорю всхъ.
Эй, народъ! Вы — черти, канальи, дьяволы, запорю! Ааааа! Аа... Нтъ, не откликаются. Дай, доберусь. Вы мн заплатите за все, чертовы дти! Разбжались, бросили однаго. Погоди! Аааа!..
То насъ, разбойниковъ, люди боятся, а вотъ довелось намъ людей бояться, замучала проклятая охота панская. Ужъ начто въ трущобу забились. И то потревожили.
Да, братъ, цлый день никого не пограбили, только сами бгали. Завтра надо пораньше на дорогу выходить. Добычу добывать.
Житье бы ничего. Да одно — не покойно.
78Да чего же вы такъ пана испугались?
Чего испугались? Вотъ дуракъ-то. Какъ же не испугаться? Это не мужикъ и не ку[пецъ?]: съ тми <какъ разъ> и вдвоемъ управи[шься].
79А панъ иначе не вызжаетъ, какъ за нимъ человкъ сто верховыхъ съ ружьями да съ ножами, да пшихъ съ дубьемъ человкъ 200. Этотъ налетитъ, такъ отъ насъ только мокро останется.То-то вы и уходите такъ скоро.
А то какъ же. Съ богатымъ не судись, съ сильнымъ не борись. И лса тоже эти его. И деревни вс кругомъ его. Человкъ большой, у него сила большая. Такой же, какъ мы, разбойникъ, только другаго манера.