Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Миташа

«Ты спрашиваешь: зачмъ теб длать добро, когда ты вотъ умираешь. И теб, теб не будетъ пользы и радости отъ того добра, какое ты сдлалъ. Ты говоришь: теб, теб не будетъ пользы и радости, да кто ты? Если ты Николай, та плоть, т руки, ноги, брюхо, голова, которые ты называешь своими, то какая можетъ быть радость этому Николаю? Ты знаешь, что ты, Николай, умираешь съ каждымъ часомъ и не минуешь умереть въ тяжелыхъ мученьяхъ. Да и кром того, ты спрашиваешь о томъ, кто длалъ добрыя дла, ты спрашиваешь, чт'o будетъ тому, кто длалъ эти добрыя дла? Разв это червивое тло Николая, вчера взявшееся изъ утробы матери и нынче уходящее въ могилу, разв оно длало эти добрыя дла, о польз которыхъ ты спрашиваешь? Добрыя дла длало черезъ тебя то добро, которое вошло въ тебя и жило и живетъ и въ теб и во всемъ мір и управляетъ имъ. Это добро творило твои добрыя дла, и ты знаешь, что оно не умретъ. Полюбивъ это добро, ты слился съ нимъ и сказалъ себ: это добро я длаю. Но не ты длалъ добро. А оно черезъ тебя творило свое дло. Ты былъ орудіемъ его.

Тотъ Николай, о которомъ ты спрашиваешь, что ему будетъ, была только та свча, на которой горлъ свтъ добра.³ Но какъ огонь уничтожаетъ свчу, такъ добро уничтожаетъ личную жизнь. Какъ таетъ воскъ отъ лица огня, такъ сознаніе личной жизни уничтожается отъ участія въ добр. Добро ты длалъ только тогда, когда отрекался отъ себя. Пугало смерти стоитъ только передъ тмъ, кто и не знаетъ добра. Смерть разрушаетъ тло, какъ разрушаютъ лса, когда зданіе построено. И тотъ, чье зданіе построено, радуется разрушенію лсовъ и тла. Жизнь для Бога есть постройка Его зданія, для человка – радость спасенія.

Для Бога производится работа освященія міра разумомъ черезъ человка, для человка радость все выше и выше. «Живи такъ же, живи такъ, чтобы еще меньше были промежутки между добрыми длами, и тогда я приду опять и отвчу на твой вопросъ: чт'o теб будетъ отъ добра. Если ты захочешь знать». И онъ пришелъ, и вопроса о себ ужъ не было.

Зерно признало собой, я, свою оболочку, шелуху и огорчается о томъ, что оно погибнетъ. А оно выросло изъ зерна, выпало изъ колоса и опять разрушаясь и бросая свою оболочку производитъ колосъ, полный зернами.

Нужно, чтобъ были силы для дланія дла Божія. Нужно, чтобы было дерево съ цвтами и сменами для достиженія всхъ безконечныхъ цлей, которыхъ оно достигаетъ, и тнь, и пища наскомымъ и растеніямъ, и топливо, и продолженіе своего рода. Что же – длать Богу вс эти дла своей силой? Или природ распасться на безчисленное количество силъ для достиженія всхъ цлей? Нтъ, въ дерево вложена или въ дерев есть сила, жизнь, и она творитъ все, творя себя, достигаетъ всхъ цлей.

Отдльная личная сила жизни дана ему для достиженія цлей вн его. Только, какъ бы сказать, обманъ личной своей жизни побуждаетъ дерево служить міру. Думая жить для себя, оно работаетъ, растетъ, плодится, оно служитъ міру и не знаетъ (какъ намъ кажется), не знаетъ этаго.

То же со всмъ живущимъ, съ животными, съ человкомъ. Не знаю, какъ т, но я, человкъ, и нкоторые люди, со мной живущіе и жившіе до меня, познаютъ этотъ обманъ. Человкъ какъ будто одаренъ способностью, которая открываетъ ему обманъ. Какъ будто Богъ или природа длаетъ его участникомъ своей тайны, позволяетъ ему заглянуть въ механизмъ своей работы. Человкъ заглянулъ туда, что жъ ему длать? Какъ ему примириться съ своимъ положеніемъ? Вся его жизнь и его стремленіе къ жизни есть обманъ. Онъ со всми своими стремленіями есть только чье-то орудіе для достиженія какихъ то чуждыхъ ему цлей. Военноначальникъ посылаетъ полкъ солдатъ туда, гд вс наврно будутъ убиты. Но онъ не говорить имъ. Если бы они знали, они [не] пошли бы. Онъ говоритъ, что есть рискъ, но и большая награда, радость предстоятъ имъ. Они врятъ. И идутъ. Но въ жизни людей положеніе гораздо хуже. Имъ всмъ (мыслящимъ) ясно сказано, что они неизбжно умрутъ въ великихъ страданіяхъ, что они только орудія для чуждыхъ имъ цлей, и въ награды, общанныя имъ и выдуманныя только слабоумными людьми, вслдствіе безнадежности ихъ положенія, они врить не могутъ. Неужели такъ ужасно положеніе людей? И такъ ужасно именно потому, что имъ данъ разумъ, указывающій имъ на значеніе ихъ личной жизни для міра, ужасно именно вслдствіе того, что они допущены въ тайны Бога или природы?⁴ Мой разумъ, то, чт`o допущено въ тайны Бога – я, и я – моя личная жизнь. И оба эти я связаны въ одно. Я знаю, что я живу не для себя и я хочу сть. Разумъ говоритъ, не можетъ не говорить, потому что несомннно видитъ это на всемъ живущемъ: я живу не для себя. Личная жизнь говоритъ: а я для себя хочу сть.⁵ Но разумъ не можетъ не видть. что личная жизнь дерева, животнаго, а потомъ и моя, хотящая сть, – есть только орудіе, средство достиженія наибольшихъ цлей при наименьшемъ усиліи (какъ всегда дйствуетъ природа), средство для общей жизни, той самой, къ которой стремится разумъ, и потому разумъ даетъ жизнь высшаго порядка, и въ немъ только жизнь.⁶

Комментарии П. В. Булычева 7