Полное собрание сочинений. Том 27. Август 1915 — июнь 1916

Социал-шовинизм есть законченный оппортунизм. Это неоспоримо. Союз с буржуазией был идейный, тайный. Он стал открытым, грубым. Силу социал-шовинизму дал именно союз с буржуазией и генеральными штабами. Лгут те, кто говорят (Kautsky в том числе), что «массы» пролетариев повернули к шовинизму: массы не были опрошены нигде (за исключением, может быть, Италии – 9 месяцев споров до объявления войны! – ив Италии массы были против партии Биссолати). Массы были оглушены, забиты, разъединены, задавлены военным положением. Свободно голосовали только вожди – голосовали за буржуазию против пролетариата! Смешно и дико считать оппортунизм явлением внутрипартийным!Все марксисты, и в Германии и во Франции и т. д., всегда говорили и доказывали, что оппортунизм есть проявление влияния буржуазии на пролетариат, есть буржуазная рабочая политика, есть союз ничтожной части околопролетарских элементов с буржуазией. И оппортунизм, созревая десятки лет в условиях «мирного» капитализма, созрел к 1914–1915 гг. до того, что стал открытым союзником с буржуазией. Единство с оппортунизмом есть единство пролетариата со своей национальной буржуазией, т. е. подчинение ей, есть раскол интернационального революционного рабочего класса. Это не значит, чтобы был желателен или хотя бы лишь возможен немедленный раскол с оппортунистами во всех странах: это значит, что он исторически назрел, стал неизбежен и прогрессивен, необходим для революционной борьбы пролетариата, что история, повернув от «мирного» капитализма к империализму, повернула к такому расколу. Volentem ducunt fata, nol entern trahunt[18].

Буржуазия всех стран, и воюющих в первую голову, вполне объединилась с начала войны на расхваливании социалистов, признающих «защиту отечества», т. е. защиту грабительских интересов буржуазии в империалистской войне против пролетариата. Посмотрите же, как этот основной и самый существенный интерес международной буржуазии пролагает себе дорогу, находит себе выражение внутри социалистических партий, внутри рабочего движения. Пример Германии здесь особенно поучителен, ибо в этой стране эпоха II Интернационала создала самую сильную партию, но в других странах мы видим вполне и целиком то же самое, что в Германии, лишь с ничтожными различиями формы, обличья, внешности.

В апреле 1915 г. консервативный германский журнал «Preußische Jahrbücher»{59} поместил статью социал-демократа, члена с.-д. партии, который скрылся под псевдонимом Monitor'a. И этот оппортунист выболтал правду, открыто сказал то, в чем состоит суть политики всей всемирной буржуазии по отношению к рабочему движению XX века. Ни отмахнуться от этого движения, ни подавить его грубой силой уже нельзя. Его надо развратить извнутри, купив верхний слой его. Именно так поступала уже десятилетия англо-французская буржуазия, покупая тред-юнионистских вождей, Мильеранов, Брианов и К^о. Именно так поступает теперь и немецкая. С.-д. партия, – говорит Monitor перед лицом буржуазии (а, по сути дела, от имени буржуазии) – ведет себя «безукоризненно» во время войны (т. е. безукоризненно служит буржуазии против пролетариата). «Процесс перерождения» с.-д. партии в национал-либеральную рабочую партию идет вперед великолепно. Но опасно было бы для буржуазии, если бы эта партия поправела: «Характер рабочей партии с социалистическими идеалами она должна сохранить. Ибо в тот день, когда она откажется от этого, возникнет новая партия, которая воспримет программу, от которой старая прежняя партия отреклась, и придаст ей еще более радикальную формулировку» («Рг. I», 1915, № 4, 50–51).

В этих словах открыто выражено то, что всегда и повсюду прикрыто делала буржуазия. Массам нужны «радикальные» слова, чтобы массы верили в них. Оппортунисты готовы повторять их лицемерно. Им полезны, нужны такие партии, каковы были с.-д. партии II Интернационала, ибо они породили защиту буржуазии социалистами в кризис 1914–1915 гг.! Совершенно ту же политику, как немец Monitor, ведут фабианцы и либеральные вожди тред-юнионов в Англии{60}, оппортунисты и жоресисты{61} во Франции. Monitor – оппортунист откровенный или циничный. Посмотрите на другой оттенок, на оппортуниста прикровенного или «честного». (Энгельс справедливо сказал однажды, что «честные» оппортунисты самые опасные для рабочего движения{62}.) Образчик таковых – Каутский.