Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России

«Эти цифры показывают, что отхожие промыслы сильнее развиты в первой группе, чем в третьей… Затем из приведенных цифр видно, что соответственно различию групп разнообразится и самая продолжительность отлучек на заработки. Там, где преобладают неземледельческие отхожие промыслы, продолжительность отлучек оказывается гораздо значительнее» («Дело», 1886, № 7, с. 134).

Наконец, указанная выше статистика производств, облагаемых акцизом и пр., дает нам возможность распределить число выданных видов на жительство по всем 50 губерниям Европейской России. Внося указанные поправки в группировку г. Весина и распределяя по тем же трем группам недостающие за 1884 г. 12 губерний (к группе I – Олонецкую и Псковскую; к гр. II – Прибалтийские и Сев. – Западные, т. е. 9 губ.; к гр. Ill – Астраханскую), получаем такую картину:

* Между прочим. Автор обзора этих данных (l. c., гл. VI, стр. 639) объясняет уменьшение выдачи паспортов в 1898 году уменьшением отхода летних рабочих в южные губернии вследствие неурожая и распространения с.-х. машин. Это объяснение никуда не годится, ибо всего меньше сократилось число выданных видов на жительство в группе III, всего больше – в группе I. Сравнимы ли приемы регистрации в 1897 и 1898 гг.? (Прим. по 2-му изд.)

Отхожие промыслы, по этим данным, значительно сильнее в I группе, чем в III.

Итак, не подлежит сомнению, что подвижность населения в неземледельческой полосе России несравненно выше, чем в земледельческой. Число неземледельческих отхожих рабочих должно быть выше, чем земледельческих, и составлять не менее трех миллионов человек.

О громадном и все усиливающемся росте отхода свидетельствуют все источники. Паспортный доход с 2,1 млн. руб. в 1868 г. (1,75 млн. руб. в 1866 г.) возрос до 4,5 млн. руб. в 1893/94 г., т. е. увеличился более чем вдвое. Число выданных паспортов и билетов увеличилось в Московской губ. с 1877 по 1885 г. на 20 % (мужских) и на 53 % (женских); по Тверской губ. с 1893 по 1896 г. на 5,6 %; по Калужской губ. с 1885 по 1895 г. на 23 % (а число месяцев отлучки на 26 %); по Смоленской губ. со 100 тыс. в 1875 г. до 117 тыс. в 1885 г. и до 140 тыс. в 1895 г.; по Псковской губ. с 11 716 в 1865–1875 гг. до 14 944 в 1876 г. и до 43 765 в 1896 г. (мужских). По Костромской губ. в 1868 г. выдавалось 23,8 паспорта и билета на 100 мужчин, 0,85 на 100 женщин, а в 1880 г. – 33,1 и 2,2. И т. д. и т. д.

Подобно отвлечению населения от земледелия в города, неземледельческий отход представляет из себя явление прогрессивное. Он вырывает население из заброшенных, отсталых, забытых историей захолустий и втягивает его в водоворот современной общественной жизни. Он повышает грамотность населения[714] и сознательность его[715], прививает ему культурные привычки и потребности[716]. Крестьян влекут в отход «мотивы высшего порядка», т. е. большая внешняя развитость и вылощенность питерщика; они ищут «где лучше». «Питерская работа и жизнь считаются легче деревенской»[717]. «Все деревенские жители называются серыми и, что странно, нисколько не обижаются на это название, и сами называют себя таковыми, сетуя на родителей, не отдавших их учиться в С.-Петербург. Впрочем, нужно оговориться, что и эти серые жители деревни далеко не так серы, как в чисто земледельческих местностях: они невольно перенимают внешность и привычки от питерщиков, столичный свет косвенно проливается и на них»[718]. В Ярославской губернии (кроме примеров обогащения) «еще другая причина гонит всякого из его дома. Это – общественное мнение, которое человеку, не жившему в Петербурге или где-нибудь, а занимающемуся земледелием или каким-нибудь ремеслом, присваивает на всю его жизнь название пастуха, и такому человеку трудно найти себе невесту» («Обзор Яросл. губ.», II, 118). Отход в города повышает гражданскую личность крестьянина, освобождая его от той бездны патриархальных и личных отношений зависимости и сословности, которые так сильны в деревнях[719]… «Первостепенным фактором, поддерживающим существование отхода, является рост самосознания личности в народной среде. Освобождение от крепостной зависимости, давнишнее уже общение наиболее энергичной части сельского населения с жизнью городской давно пробудили в ярославском крестьянстве желание отстоять свое «я», выбиться из бедственного и зависимого положения, на которое его обрекали условия деревенской жизни, к достаточному, независимому и почетному… Крестьянин, живя на заработках на стороне, чувствует себя свободнее, а также равноправнее с лицами прочих сословий, и потому сельская молодежь все сильнее и сильнее стремится в город» («Обзор Яросл. губ.», II, 189–190).