Полное собрание сочинений. Том 33

Посл ранней обдни и христосованія съ священникомъ началось взаимное христосованье.¹² Валерьянъ шелъ въ своемъ мундир, постукивая новыми лаковыми сапогами по каменнымъ плитамъ, мимо. Онъ шелъ къ священнику на промежутокъ[?] между ранней и поздней. Народъ разступался передъ нимъ и кланялся. Онъ шелъ и чувствовалъ себя отъ безсонной ли ночи, отъ праздника ли, отъ любви ли къ Катюш особенно возбужденнымъ и счастливымъ. Кто узнавалъ его, кто спрашивалъ: «кто это?» На выход изъ церкви среди нищихъ, которымъ Валерьянъ раздалъ денегъ, онъ увидалъ Катюшу съ Матреной Павловной. Они стояли съ бока крыльца и что то увязывали. Солнце уж встало и ярко свтило по лужамъ и снгу. Пестрый народъ прислъ на могилкахъ. Старикъ кондитеръ Марьи Ивановны остановилъ его, похристосовался, и его жена старушка, и дали ему яйцо. Тутъ же подошелъ молодой мужикъ, очевидно найдя, что лестно похристосоваться съ офицеромъ бариномъ.

— Христосъ воскресъ? — сказалъ онъ и, придвинувшись къ Валерьяну такъ, что сильно запахло сукномъ мужицкимъ и дегтемъ, три раза поцловалъ Валерьяна въ самую середину губъ своими крпкими, свжими губами. Въ ту самую минуту, какъ он поцловался съ этимъ мужикомъ и бралъ отъ него темновыкрашенное яйцо, Валерьянъ взглянулъ на Катюшу и встртился съ ней глазами. Она опять покраснла и что то стала говорить Матрен Павловн. «Да отчего же нтъ?» — подумалъ Валерьянъ и направился къ ней.

— Христосъ воскресъ, Матрена Павловна? — сказалъ онъ.

— Воистин, — отвчала Матрена Павловна, обтирая ротъ платочкомъ. — Чтожъ, все кончили?

Минутку онъ поколебался; потомъ самъ вспыхнулъ и въ туже минуту приблизился къ Катюш.

— Христосъ воскресъ, Катюша? — сказалъ онъ.

— Воистин воскресъ, — сказала она и, вытянувъ шею, подвинулась къ нему, блестя своими, какъ мокрая смородина, блестящими черными глазами.

Они поцловались два раза, и она какъ будто не хотла больше.

— Чтожъ? — сказалъ онъ.

Она вспыхнула и поцловала 3-й разъ.

— Вы не пойдете къ священнику? — спросилъ Валерьянъ.

— Нтъ, мы здсъ, Валерьянъ Николаевичъ, посидимъ, — сказала она, тяжело, радостно вздыхая и глядя ему прямо, прямо въ глаза своими кроткими двственными, любящими глазами.

Бываетъ въ сношеніяхъ съ любимымъ человкомъ одна минута, одно положеніе, въ которомъ особенно и лучше и дороже всего представляется этотъ человкъ. Такой минутой была эта для Валерьяна. Когда онъ вспоминалъ Катюшу, то изъ всхъ положеній, въ которыхъ онъ видлъ ее, эта минута застилала вс другія. Черная гладкая головка, блое платье съ складками, такъ двственно охватывающее ея стройный станъ, и эти нжные глаза, и этотъ румянецъ, и на всемъ ея существ дв главныя черты — чистоты, двственности и любви не только къ нему, но любви ко всмъ, къ людямъ, — любовь благоволенія.

Валерьянъ отстоялъ и позднюю обдню и вернулся домой, какъ похалъ, одинъ верхомъ.

Въ этотъ день вечеромъ Валерьянъ встртилъ Катюшу въ коридор и остановилъ ее. Она засмялась и хотла убжать, но онъ обнялъ ее и протянулъ къ ней губы. Она, не дожидаясь его, сама поцловала его и убжала¹³. Въ этотъ день рано легли спать, и Валерьянъ больше не видалъ Катюшу.

На другой день¹⁴ случилось, что къ тетушкамъ пріхали гости, которыхъ надо было помстить въ комнату, занятую Валерьяномъ, и Катюша пошла убирать эту комнату. Валерьянъ взошелъ въ комнату, когда она была одна въ ней. Они улыбнулись другъ другу. Онъ подошелъ къ ней и почувствовалъ, что надо длать что то. Длать надо было то, чтобы обнять ее. И онъ обнялъ ее; губы ихъ слились въ поцлуй. «Но потомъ что?» спрашивалъ онъ себя. Еще что то надо длать. И онъ сталъ длать, сталъ прижимать ее къ себ. И новое, страшно сильное чувство овладло имъ, и онъ чувствовалъ, что овладваетъ и ею. Онъ понялъ, какое это было чувство. Онъ, не выпуская ее изъ своихъ объятій, посадилъ ее на постель, но, услыхавъ шумъ въ коридор, сказалъ:

— Я приду къ теб ночью. Ты вдь одна.

— Нтъ, нтъ, нтъ, ни за что, — говорила она, но только устами.

Матрена Павловна вошла въ комнату и, замтивъ ихъ лица, насупилась и выслала Катюшу.

— Я сама сдлаю.