Полное собрание сочинений. Том 34. Июль-октябрь 1917

«…Товары анархически производятся в постоянно возрастающем количестве. Попытки капиталистических союзов (трестов и пр.), ограничивая производство, устранять кризисы терпят крушение» и т. д…

Но товары производятся именно трестами не анархически, а по учету. Тресты не только «ограничивают» производство. Попыток устранить кризисы они не делают, таких «попыток» со стороны трестов быть не может. У тов. С. получился ряд неточностей. Надо бы сказать: хотя тресты производят товары не анархически, а по учету, но кризисы все же остаются неустранимыми в силу указанных выше свойств капитализма, сохраняющихся и при трестах. А если тресты, в периоды наибольшего подъема и спекуляции, ограничивают производство в том смысле, чтобы «не зарваться», то этим они в лучшем случае сберегают самые крупные предприятия, кризисы же наступают тем не менее.

Сводя вместе все сказанное по вопросу о кризисах, мы получаем вывод, что улучшения старой программы проект тов. С. не дает. Напротив, новый проект содержит неточности. Необходимость исправления старого осталась недоказанной.

IV

По вопросу о войнах империалистского характера проект тов. С. грешит теоретической неправильностью в двух отношениях.

Во-первых, он не дает оценки данной, теперешней войны. Он говорит, что империалистская эпоха порождает империалистские войны. Это верно, и сказать это в программе, конечно, надо было. Но этого мало. Необходимо, кроме того, сказать, что именно теперешняя война 1914–1917 годов и есть война империалистская. Немецкая группа «Спартак» в своих «тезисах», изданных по-немецки в 1915 году, выставила утверждение, что в эру империализма национальных войн быть не может{115}. Это явно неправильное утверждение, ибо угнетение наций империализм обостряет, а вследствие этого не только возможны и вероятны, но прямо неизбежны национальные восстания и национальные войны (попытки провести различие между восстаниями и войнами были бы осуждены на крушение).

Марксизм требует безусловно точной оценки, на основании конкретных данных, каждой отдельной войны. Обходить вопрос о теперешней войне посредством общих рассуждений и теоретически неверно, и практически недопустимо, ибо за это прячутся оппортунисты, создавая себе лазейку: вообще-де империализм есть эпоха империалистских войн, но эта война была не совсем империалистская (так рассуждал, например, Каутский).

Во-вторых, тов. С. связывает «кризисы и войны» вместе, как некий двуединый спутник капитализма вообще и новейшего в особенности. На стр. 20–21 московской брошюры, в проекте тов. С. три раза повторено это соединение кризисов и войн. Тут дело не только в нежелательности повторений в программе. Тут дело в принципиальной неверности.

Кризисы, именно в форме перепроизводства или «остановки сбыта товаров», если т. С. изгоняет слово перепроизводство, есть явление исключительно капитализму свойственное. Войны же свойственны и рабской, и крепостнической системе хозяйства. Империалистские войны тоже бывали и на почве рабства (война Рима с Карфагеном была с обеих сторон империалистской войной), и в средние века, и в эпоху торгового капитализма. Всякую войну, в которой обе воюющие стороны угнетают чужие страны или народности, воюя из-за раздела добычи, из-за того, «кому больше угнетать или грабить», нельзя не назвать империалистской.

Если мы говорим, что только новейший капитализм, только империализм принес с собой империалистские войны, то это справедливо, ибо предшествующая стадия капитализма, стадия свободной конкуренции или стадия домонополистического капитализма характеризовалась преимущественно национальными войнами в Западной Европе. Но если сказать, что в предшествующей стадии вовсе не было империалистских войн, то это будет уже неверно, это будет забвением «колониальных войн», тоже империалистских. Это во-первых.