Полное собрание сочинений. Том 38. Окно в спальню. Берегись округлостей! Испытай всякое

— И где это письмо?

— Полагаю, в его архиве.

— Вы не забрали его с собой, когда уволились?

— Нет, и жалею об этом.

— И у вас нет фотокопии?

— Нет.

— Значит, вы никак не можете доказать то, что знаете?

— Только тем, что я видела письма. Я отпечатывала некоторые его запросы.

— Эндикотт заключил с вами какое-нибудь соглашение, когда уволил вас? Относительно компенсации?

— Почему он должен был это делать?

— Да или нет?

— Нет.

— Вы живете на ваше жалованье?

— Я — трудящаяся девушка.

Я окинул ее взглядом. Шесть лет назад она, наверное, была лакомым кусочком. Тогда ей было двадцать девять, а сейчас — тридцать пять. Впрочем, печатала она виртуозно.

— Было бы скверно, если бы эта история вышла наружу, — заметил я.

— В каком смысле?

— Боссам не нравятся секретарши, которые, разозлившись, ходят к их женам и рассказывают им о делишках мужей.

Она задумалась, а я посмотрел на часы.

— Мне пора бежать, Хелен. Я занимаюсь убийством Эндикоттд, и у меня работы не в проворот. Было очень любезно с вашей стороны уделить мне вечер.

— Спасибо за чудесный обед, Дональд, — сказала

Хелен. '

Она проводила меня до двери. Я поцеловал ее на прощанье, но от этого поцелуя было мало радости. Хелен была занята^- своими беспокойными мыслями.

Глава 14

Мэр Тэбер был человеком лет пятидесяти пяти, с тяжелым подбородком, толстыми губами, холодными серыми глазами и привычкой говорить настолько быстро, что слова походили на пулеметные очереди.

Купер Хейл был’низеньким, полным и тихим человечком. Он окинул меня внимательным взглядом и отвернулся.

Берта представила нас, и мы обменялись рукопожатиями.

— Эта огласка весьма некстати, — заговорил Тэбер. — Как будто она исходит из вашего офиса. Не знаю, что у вас за источники информации, Лэм, и знать не хочу. Но газеты намекают, что городская администрация Ситрес-Гроув позволяет каким-то дурацким зональным тарифам стоять на пути прогресса. — Он помолчал, глубоко вздохнул и затарахтел снова: — Мне Это не нравится. Так дела не делаются. Если у вас есть какие-то законные претензии к городу, приезжайте в Ситрес-Гроув и изложите нам их. Не знаю, чего вы добиваетесь. Мне известно, что вы замешаны в деле об убийстве Эндикотта, и хотя я не готов к публичным обвинениям — пока что, — у меня не выходит из головы, что тут есть какая-то связь.

— Вы имеете в виду, что моя информация лжива? — спросил я.

— Конечно, она лжива!

— А как же насчет взноса на избирательную кампанию Кроссета?

— Это очень неприятная история. Я близкий друг Кроссета, уважаю его и восхищаюсь им. Он человек безупречной честности и высочайших моральных принципов, поэтому любое пятнышко на его репутацию кажется ему кучей грязи. Я очень огорчен, что это произошло.

— Кроссет тоже, — заметил я.

— Его ведь уполномочили принимать взносы, полагаясь на его добросовестность.

— Не сомневаюсь.

— Тогда зачем раздувать эту историю?

— Кроссет сложил с себя эти обязанности, не так ли? — Да.

— Почему?

— Потому что, как я вам уже объяснил, у него слишком высокие моральные принципы.

— А как насчет других?

— Каких других?

— Которые тоже получили по две тысячи долларов на их предвыборную кампанию?

— Вам известно, что кто-то еще получил деньги?

— Насколько я понял, еще один член городского совета заявил, что принял такой же вклад.

— Ну и что в этом дурного?

— Ничего.

— Тогда зачем это затевать?

— Я ничего не затеваю.

— Но вы задали вопрос.

— Я просто пытаюсь ознакомиться с ситуацией.

Хейл повернулся и поднял на меня взгляд.

— В конце концов, — заметил он, — ваше положение тоже может оказаться не таким уж неуязвимым, Лэм.

— В каком отношении?

— Во многих.

— Назовите их.

— Я не обязан это делать.

— Ну хотя бы одно.

— Я просто сделал заявление.

— Допустим. А теперь возьмите его назад.

— Мы пришли сюда не для того, чтобы ссориться, — вмешался Тэбер.

— А для чего?

— Мы хотели бы добиться содействия вашей фирмы.

— В чем?

— Вы говорили с прессой.

— У вас есть возражения?

— Мы считаем безответственными некоторые заявления, сделанные вами репортерам.

— Вы бы хотели, чтобы большая фабрика досталась не Ситрес-Гроув, а Санта-Ане?

— Разумеется, нет. И к вашему сведению, весьма маловероятно, что нечто подобное может произойти.

— Хотите пари?

— Я не люблю биться об заклад. Я не игрок, а бизнесмен.

— И политик?

— Был и политиком.

— И рассчитываете стать им снова?

— Возможно.

— Эта компания хочет строить завод в Ситрес-Гроув и уже выбрала место, — сказал я. — Ей нужно разумное содействие со стороны городских властей. Понятия не имею, что напечатают об этом газеты, но знаю, что у одного репортера есть идея.

— Какая?

— Идея, что некое лицо с мощными политическими связями, владеющее землей в Ситрес-Гроув, хочет изменить местонахождение завода и чинит препятствия переменам в зональной системе в надежде узнать имя промышленника и перехватить сделку.

— Это абсурд! Нелепая ложь! — взвился Хейл.

— Я всего лишь комментирую идею одного из репортеров, — напомнил я ему.

— Если вы скажете мне, какого именно, я сверну ему нос набок!

— Почему?

— Потому что ничего подобного нет в природе.

— Тогда почему вы должны сворачивать ему нос? Вам-то что до этого?

Хейл промолчал.