Полное собрание сочинений. Том 39. Июнь-декабрь 1919

Если мы бросим взгляд вокруг себя, если посмотрим на те доводы, с которыми боролись вчера против нас и борются сегодня представители старого учительского союза и которые мы до сих пор встречаем у наших идейных противников, называющих себя социалистами, у эсеров и меньшевиков, те доводы, которые мы в малосознательной форме встречаем в ежедневных разговорах с крестьянской массой, еще не понявшей значения социализма, – если вы присмотритесь к этому и вдумаетесь в идейное значение этих доводов, вы найдете тот же самый буржуазный мотив, который был подчеркнут Марксом в «Капитале». Все эти люди подтверждают это изречение, что в капиталистическом обществе господствует свобода, равенство и Бентам. И когда нам возражают с этой точки зрения и говорят, что мы, большевики и Советская власть, являемся нарушителями свободы и равенства, мы отсылаем тех, кто так говорит, к начаткам политической экономии, к основам учения Маркса. Мы говорим: та свобода, в нарушении которой вы большевиков упрекаете, есть свобода капитала, есть свобода владельца продавать хлеб на вольном рынке, т. е. свобода наживы для немногих, которые имеют этот хлеб в излишке. Та свобода печати, в нарушении которой постоянно обвиняли большевиков, – что такое эта свобода печати в капиталистическом обществе? Всякий наблюдал, чем была печать у нас в «свободной» России. Еще больше это наблюдали люди, которые знакомились, непосредственно наблюдая или имея дело с постановкой печати в передовых капиталистических странах. Свобода печати в капиталистическом обществе – это значит свобода торговать печатью и воздействием на народные массы. Свобода печати – это содержание прессы, могущественнейшего орудия воздействия на народные массы, на счет капитала. Вот что такое свобода печати, которую большевики разрушили, и они гордятся тем, что дали впервые свободу печати от капиталистов, что они в первый раз в громадной стране создали печать, которая не зависит от горстки богатых и миллионеров, – печать, которая целиком посвящена задачам борьбы против капитала, и этой борьбе мы должны подчинить все. В этой борьбе передовой частью трудящихся, их авангардом может явиться только рабочий пролетариат, могущий вести бессознательные крестьянские массы.

Когда нас упрекают в диктатуре одной партии и предлагают, как вы слышали, единый социалистический фронт, мы говорим: «Да, диктатура одной партии! Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем, потому что это та партия, которая в течение десятилетий завоевала положение авангарда всего фабрично-заводского и промышленного пролетариата. Это та партия, которая еще до революции 1905 года это положение завоевала. Это та партия, которая в 1905 году оказалась во главе рабочих масс, которая с тех пор и во время реакции после 1905 года, когда, при существовании столыпинской Думы, с таким трудом возобновилось рабочее движение, – эта партия слилась с рабочим классом, и она одна только могла вести его на глубокое и коренное изменение старого общества». Когда нам предлагают единый социалистический фронт, мы говорим: это предлагают партии меньшевиков и эсеров, которые проявляли в течение революции колебания в пользу буржуазии. Мы имеем два опыта: керенщину, когда эсеры составляли коалиционное правительство, которому помогала Антанта, т. е. всемирная буржуазия, империалисты Франции, Америки и Англии. Что же мы видели в результате? Видели ли тот постепенный переход к социализму, который они обещали? Нет, мы видели крах, полное господство империалистов, господство буржуазии и полное банкротство всяких соглашательских иллюзий.