Полное собрание сочинений. Том 4

Онъ средняго роста, но чрезвычайно строенъ. Правильное лицо его св же и здорово; но беззаботное и вм ст умное выраженіе ясныхъ, голубыхъ глазъ и св жаго рта, около котораго и пушекъ еще не пробивается, дышитъ какою-то необыкновенно пріятною русскою прелестью. Можетъ быть бываютъ фигуры изящн е фигуры Илюшки, но фигуры граціозн е и полн е въ своемъ род желать нельзя: такъ хорошо его сотворила русская природа и нарядила русская жизнь. Какъ хорошо обхватываетъ косой воротъ б лой рубахи его загор лую шею и низко повязанный поясокъ его мускулистый и гибкій станъ. Какая ловкая и ув ренная походка, несмотря на эти огромные сапоги. Порадовалась душа Николиньки, глядя на него, когда онъ, поклонившись ему, бойко встряхнулъ св тлыми кудрями. На широкомъ двор подъ высокими нав сами стоитъ и лежитъ много всякаго мужицкаго добра, тел ги, колеса, ободья, сани, лубки... Подъ однимъ изъ нихъ Игнатка и Карпъ прилаживаютъ дубовую ось подъ новую троичную тел гу. — Игнатъ побольше, поплотн е и постарше Ильи; у него рыжеватая бородка клиномъ, и онъ од тъ не по степному: на немъ рубаха пестрая, набойчатая и сапоги, <сапоги р зкая черта въ мужицкомъ быт — они всегда что нибудь да значатъ> но, несмотря на сходство съ братомъ, онъ не хорошъ собой. Карпъ еще повыше, еще поплотн е, еще постарше, лицо его красно, волоса и борода рыжія, а на немъ пасконная рубаха и лапти.

— Игнатъ, — сказалъ Князь.

— Чего изволите, — отв чалъ онъ, бросая подушку на землю.

— Вотъ, братецъ, я принесъ теб деньги, — сказалъ Князь, опуская глаза и доставая знакомую намъ смятую пачку ассигнацій, — которыя об щалъ дать теб отъ Шкалика. Смотри-же, забудь все, что онъ сд лалъ, и не им й на него больше зла. Кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ, — прибавилъ Николинька для популярности р чи.

Игнатъ молчалъ и, улыбаясь глазами, съ любопытствомъ сл дилъ за движеніемъ рукъ Николиньки, которыя тряслись, разбирая смявшуюся въ лепешку пачку ассигнацій. Молчание, продолжавшееся все это время, было крайне тягостно для моего заст нчиваго героя. По какой-то странной причин онъ всегда терялся и красн лъ, когда ему приходилось давать деньги, но теперь въ особенности онъ чувствовалъ себя въ неловкомъ положеніи. Наконецъ 15 р. отсчитаны, и Николинька подаетъ ихъ, но тутъ Игнатъ начинаетъ улыбаться, чесать затылокъ и говорить: «на что мн его деньги? Ваше Сіятельство, я и такъ попрекать не стану. Съ к мъ гр хъ не случается».

Въ это время подходитъ сгорбленный, но еще кр пкій старикъ съ багровой пл шью посередин б лыхъ, какъ сн гъ, волосъ съ с дою желтоватою бородою и нависшими бровями, изъ подъ которыхъ весело смотрятъ два умные, прекрасные глаза: это самъ старикъ Болха пришелъ съ осика посмотр ть, что ребята работаютъ. Николинька обращается къ нему и сначала объясняетъ все д ло. Старикъ внимательно слушаетъ д ло и р зко обращается къ Карпу. «Возьми деньги. Благодари Его Сіятельство», говоритъ онъ Игнату и самъ кланяется.

— Меня не за что благодарить.

Сваливъ наконецъ эту тяжелую для него обузу, Николинька по своему обыкновенію вступилъ въ хозяйственный разговоръ съ старикомъ, котораго умные р чи и сов ты онъ любилъ слушать, и, разговаривая, пошелъ посмотр ть съ нимъ новую хату.

Войдя въ избу, старикъ еще разъ поклонился, смахнулъ полой зипуна съ лавки передняго угла и, улыбаясь, спросилъ: «ч мъ васъ просить, Ваше Сіятельство».