Полное собрание сочинений. Том 4

Съ семи часовъ утра слышался благов стъ съ ветхой колокольни Николакочаковскаго прихода, и пестрыя веселыя толпы народа по проселочнымъ дорогамъ и сырымъ тропинкамъ, вьющимся между влажными отъ росы хл бомъ и травою, приближались къ церкви.

Пономарь пересталъ звонить и, вперивъ старческій, равнодушный взоръ въ пестрыя групы бабъ, д тей, стариковъ, столпившихся на кладбищ и паперти, прис лъ на заросшую могилку. Отецъ Поликарпъ, отв чая поднятіемъ шляпы на почтительные поклоны разступавшихся прихожанъ, прошелъ въ церковь; народъ всл дъ за нимъ, набожно кланяясь и крестясь, сталъ проходить въ середнія двери. — С дой, горбатый дьячокъ пронесъ въ алтарь кофейникъ съ водой и кадило, высокій б логоловый мужикъ, постукивая гвоздями огромныхъ сапоговъ и запахивая новый армякъ, вышелъ изъ толпы и, встряхивая волосами, съ св чкой подошелъ къ икон , грудной ребенокъ заплакалъ на рукахъ у убаюкивающей его молодой крестьянки, въ алтар послышался м рный, изр дка возвышающійся голосъ отца Поликарпа, читающаго молитвы, молодой безбородой крестьянскій парень вдругъ быстро сталъ креститься и кланяться въ поясъ. —

Начались часы. —

Отставной Священникъ, дряхлый Отецъ Пименъ, въ старомъ плисовомъ подрясник , сл пой Тихонъ въ желтомъ фризовомъ сюртук , бывшій княжеской дворецкой б лый, какъ лунь, Григорій Михайлычь въ палевыхъ короткихъ панталонахъ и синемъ фрак ; вс стояли на своихъ обычныхъ м стахъ въ олтар и у боковыхъ дверей.. На правый клиросъ прошли сборные п вчіе. Толстый бабуринскій прикащикъ въ глянцовитомъ сюртук и голубыхъ шароварахъ, его братъ золотарь Митинька, рыжій дворникъ съ большой дороги, Телятинской буфетчикъ и два мальчика въ длинныхъ нанковыхъ сюртукахъ — сыновья Отца Поликарпа, прокашливались и перешептывались на клирос . —

Передъ концомъ часовъ толпа заколебалась около дверей, и изъ за торопливо и почтительно сторонившихся мужичковъ показался высокій лакей въ нанковомъ сюртук , который, л вой рукой поддерживая женскій салопъ, правой толкалъ т хъ, которые не усп вали дать ему дорогу. За лакеемъ шли господа: Телятинской пом щикъ Александръ Серг евичь Облесковъ, дочь его 12-ти л тняя румяная д вочка въ пуколькахъ, панталончикахъ и козловыхъ башмачкахъ со скрипомъ и жена его — высокая, худая и бл дная женщина съ добрымъ выраженіемъ лица, <ежели бы къ нему не присоединялось выраженье какой-то апатіи и безсмысленности>. Александръ Серг ичь былъ челов къ, на видъ, л тъ 30 (хотя ему было гораздо больше), немного ниже средняго роста, тучный, полнокровный и довольно св жий. — Лицо его было одно изъ т хъ лицъ, которыя кажутся эфектными изъ далека, но которыхъ выраженіе трудно разобрать подъ украшеніями, покрывающими ихъ. Высокій и широкій галстухъ съ пряжкой назади скрывалъ его шею, часть подбородка и скулъ, черноватые бакенбарды, доходившіе отъ зачесанныхъ до самыхъ бровей и загнутыхъ маслянныхъ висковъ до краевъ рта, закрывали его щеки, а золотые очки съ 4 синими стеклами скрывали совершенно его глаза и переносицу. Открытыя же части его физіогноміи: высокій, гладкій и широкій лобъ, небольшой правильный носъ съ кр пкими ноздрями и крошечный какъ будто усиленно сложенный ротикъ съ красными тонкими губами, носящими почему-то особенное выраженіе губъ челов ка, только что обрившаго усы — были не лишены пріятности.

Александръ Серг евичь, оставивъ жену и дочь около амвона, скромной, но и не лишенной достоинства походочкой, прошелъ въ алтарь и, поклонившись Священнику, сталъ около двери. — Часы кончились, и уже много пятаковъ и грошей изъ узелковъ въ клетчатыхъ платкахъ и мошонъ перешло въ потертый коммодъ, изъ котораго с дой отставной солдатъ выдавалъ св чи; и св чи эти вм ст съ теплыми молитвами простодушныхъ подателей уже давно св тились передъ иконами Николая Чудотворца и Богоматери, a об дня все не начиналась. Отецъ Поликарпъ ожидалъ молодаго Красногорскаго пом щика — Князя Нехлюдова. (Онъ привыкъ ожидать его батюшку и еще стараго князя и княгиню, поэтому не могъ допустить, чтобы красногорский пом щикъ, самый значительный пом щикъ въ его приход , могъ дожидаться, или опоздать.) Горбатый Дьячокъ, уже н сколько разъ выходившій на паперть посмотр ть, не детъ-ли в нская голубая коляска, въ которой онъ полв ка привыкъ вид ть Красногорскихъ Князей, снова продрался сквозь толпу и, защитивъ рукою глаза отъ яркаго Іюньскаго солнца, устремилъ взоръ на большую дорогу.

— Началась об дня? — спросилъ его молодой челов къ въ круглой с рой шляп и парусинномъ пальто, скорыми шагами, подходившій къ церкви.

— Н тъ, батюшка ваше сіятельство, все васъ поджидали, — отв чалъ Дьячокъ, давая ему дорогу.

— В дь я просилъ Батюшку никогда не дожидаться, — сказалъ онъ красн я, и пройдя въ боковыя двери, сталъ сзади клироса. Всл дъ зат мъ послышался благов стъ, и Дьяконъ въ стихар вышелъ на амвонъ.

Началась об дня.

< .>

Молодой князь стоялъ совершенно прямо, внимательно сл дилъ за службой, крестился во всю грудь и набожно преклонялъ голову. —