Полное собрание сочинений. Том 4. Туманные острова

Пока мы, бросив удочки, делаем снимки, вдоль трещины к нам бегут, задыхаясь от любопытства, пингвины. Остановились, вытягивают шеи, лопочут, бултыхаются в трещину. Из воды они появляются неожиданно, как торпеды. Прыжок вверх — и уже видишь их на льдине отряхивающими воду. Наглядевшись на двух рыболовов, пингвины уходят за айсберг. Идут, забавно покачиваясь, как старухи на богомолье.

На снегу остаются следы, похожие на утиные. Снег с трудом поддается солнцу. Зато там, где шторм уронил космы водорослей, снег и лед протаяли на всю толщину до воды…

Километрах в пяти от берега я поднял сосновую стружку — желтый, пахнущий смолой завиток дерева из-под рубанка. Стружку принесло ветром с каменистого склона, где стоят зеленые и красные домики. Там сейчас стучат топоры, звенит пила. Скоро на станции «Молодежная» вырастут новые домики. На зимовку в новом году остается человек сорок — строители и ученые. В Антарктиде вырастет новая советская научная база. Начало ей положила восьмерка зимовщиков — ленинградцев и москвичей.

…По трассе «Молодежная» — Мирный синоптики наконец обещают хорошую погоду. Завтра вылет. Новый год восьмерка встречает в Мирном, а потом два больших самолета поднимут зимовщиков в воздух. Люди соскучились по родной земле…

_{Антарктида, станция «Молодежная».}

 _{29 декабря 1963 г.}

1964

Елка и пингвины

НОВОГОДНИЙ РЕПОРТАЖ ИЗ АНТАРКТИДЫ

Можно поручиться — это самая любопытная из всех новогодних елок, какие зажглись по земле. В Антарктиде, как известно, елки не вырастают. Антарктида знает только три цвета: белый, синий, бурый — снег, небо и скалы. Перед вылетом из Москвы мы долго думали: какой подарок от газетчиков повезти в Антарктиду? Елку! Конечно, елку! Синтетическую? Ни в коем случае! Только лесную, настоящую, чтоб и запах, и вид…

Мне и поручили выбрать подмосковную елку.

Вечером 19 ноября моросил дождик. В асфальтовом шоссе отражались желтые и красные огни намокших машин. В районе Внукова наша машина остановилась. В лесу было тепло и тихо. С деревьев падали тяжелые капли. От света фонарика вскочил и ошалело задвигал ушами побелевший раньше времени заяц. Я долго искал и наконец увидел ее. Елка сверкала огоньками водяных капель. Она росла у края военного окопа, среди березовых пней.

В машине елка приятно колола щеку. В редакции ее одели в рубашку из прозрачного целлофана. Сделали надпись: «От «Комсомолки» — полярникам Антарктиды». Утром я отвез елку в аэропорт «Шереметьево» и поставил в самолете рядом с мешками, в которых лежали шапки, меховые сапоги и штаны.

Елка благополучно прилетела в Ташкент. Побывала в столице Индии — Дели. Побывала в Бирме и Индонезии, благополучно пролетела экватор. Но в большом путешествии невозможно без приключений. Полмира елка пролетела без визы. А в австралийском городе Дарвине мы сразу забеспокоились. В анкете было написано: «Не везете ли седла? Не везете ли упряжи? Не везете ли животных или растений?»

Елку спрятали в самолете. «Может, — думаем, — не заметят». Велика ли беда — провезти елку через Австралию? Заметили. Видим — выходит из самолета таможенник, тащит за гриву елку. На горячий, как сковородка, асфальт падают с елки и испаряются капли воды. Тут мы всем миром вступились за елку. Шлем в кабинеты таможни одну делегацию за другой.

Очень вежливо пожимают плечами: «Закон». Но мы не сдавались. И перед самым отлетом улыбающийся человек, сам счастливый от того, что закон удалось нарушить, вручил нам елку.

После этого елка побывала в Сиднее, потом на самом краю земли — в Новой Зеландии, потом увидела белую Антарктиду. Три дня гостила у американцев в Мак-Мердо и вот уже почти месяц живет в Мирном. Наступил ее праздник.

Плотник Афанасьев Федор Семенович сделал сегодня сосновую стойку. Елка расправила ветки, ожидает наряда. Геофизик Петя Астахов и я назначены одевать елку и звать гостей.

Легко сказать — гостей. Где гости? В Мирном все люди свои, а до ближайшего поселка в Антарктиде австралийского Дейвиса — тысячи километров. Поговорили мы с Петей? Гость все-таки будет!

Пингвины живут на острове Хасуэлл. Это всего в четырех километрах от Мирного. Наверно, не все знают, что пингвины — нескольких видов. На Хасуэлле живут адели. А самые важные и большие — императорские пингвины — крикливым лагерем стояли на виду у Мирного, около снежного айсберга. В жестокие морозы «императоры» вывели птенцов и сейчас всей армией двинулись к чистой воде. «Императоры» шествуют важно. Каждый по виду чином не менее, чем полковник.

Адели гораздо проще. Адели похожи на уличных ребятишек, выраставших без присмотра родителей. Безмерно любопытные, лезут куда попало, дерутся, ссорятся, воруют друг у друга камешки из гнезда, норовят и яйцо чужое под себя подкатить. Адели не боятся людей, смертельно боятся самолета и очень любят музыку. Их несколько тысяч на Хасуэлле.