Полное собрание сочинений. Том 4

Второе. Целеполагание означает, что философская работа должна имманентно заключать в себе какую-то цель, задачу. Если у работы нет никакой задачи, и ничего она не решает или даже не пытается показать какую-то проблему, то она так же и не философия, что, в свою очередь, можно считать весьма существенным критерием. Отсюда, философия хотя и, как видим, скорее ближе к творчеству (искусству), чем к науке, тем не менее, её нельзя поставить в один ряд с поэзией, музицированием или живописью; по причине вышеозначенных критериев или свойств философии.

Хотя и любое произведение искусства (в т.ч. и книги) имеет ту цель, что оно заявляет об авторах; тем самым цель работы – показать творчество автора, философское произведение ещё и в самом себе должно обладать некой целью, т.е. о чём пишется. Это не обязательно решение, это может быть и постановка проблемы, но ведь постановка – это тоже задача. Без задачи же мы получаем просто литературное произведение, вроде как дядя Вася пошел к тете Маше, и у них случилась любовь (на том и конец). Что характерно, и здесь не всё так однозначно; цель может и не обозначаться автором, а читаться как бы между строк. «Между строк» же означает, в свою очередь, определенную субъективность, ибо между этих строк можно вычитать едва ли не все, что угодно, но что уж поделать: философия и искусство, как ни крути, а четко и категорично делиться никогда не будут.

Конечно, у философии можно выделить и ещё ряд особенностей в плане формы, как то: стилистика (приближенность к научной форме изложения материала), сама форма (как правило философия излагается в форме эссе) или даже «претензия» на общезначимость (а иначе, что же это за философия?). Но это всё совсем не обязательно; исключения из таких правил встречаются на каждом шагу, а потому оставим эти «недокритерии» без внимания.

Таким образом, философия и не наука, и не свободное творчество. По поводу последнего мы можем сказать, что хотя и философия является неким видом искусства (от противного: если не наука, значит искусство), но это всё же нечто отдельное; нечто из ряда вон. Говоря другими словами, искусство свободно, оно «безоглядно» (на действительность), и в нём так же свободно мышление. Наука и не свободна, и в ней не свободно мышление (здесь целая куча научных требований). Философия же не свободна, но у неё свободно мышление: от действительности можно идти куда угодно, и никакое требование научности тебя не остановит. Философия есть связующее. Она есть ещё не доказанное, не оформившееся знание, до-знание, протознание. Философия и протознание – это синонимы, и иное немыслимо, как… Да что же я опять спешу?

Психологические истоки философии

Мы уже достаточно видели в разграничении философии и науки, философии и творчества, но пока это разграничение во взаимозависимости, а значит разграничение по следствиям (ибо зависимость на чем-то ведь строится). Здесь же мы будем говорить о разграничении в основании, основание же всего человеческого, что вытекает из самого понятия («человеческое»), есть сам человек, т.е. его психология. Данная глава будет представлена в двух частях: психология философии и науки, психология философии и творчества (свободного, само собой). Начнем же мы с науки.

Что движет человеком, когда он хочет стать ученым? Отбросим денежные интересы или выбор профессии «по обстоятельствам», пусть нам представлен тот самый фанатичный ученый, который ради эксперимента своей жизни не пожалеет. Даже, не вдаваясь в какие-то очень уж хитрые размышления, мы можем сказать, что им движет жажда знания, или, если говорить более конкретно, такой человек хочет выведать у природы все интересные ему тайны, т.е. цель его ВКС (см. «Человек как он есть») – знание. учёного прежде всего интересует достоверность, ибо только тогда он выведал, когда его знание, его теория, сообразуется с действительностью. Конечно, плох тот ученый, который не хочет быть Эйнштейном, но, тем не менее, главное для него истинность, и при выборе «либо достоверные факты, либо беспочвенная теория (система)» учёный всегда отдает предпочтение первому. Жажда открытия, достоверного знания – вот исток учености.