Может ли сторонник пролетарской революции заключать компромиссы с капиталистами или с классом капиталистов?
Этот вопрос, видимо, лежит в основе приведенного мною рассуждения. Но в такой общей постановке вопрос этот свидетельствует либо о крайней политической неопытности и политической малосознательности вопрошающего, либо о его мошенническом намерении прикрыть посредством софизма оправдание разбоя, грабежа, всякого капиталистического насилия.
В самом деле, отрицательный ответ на этот общий вопрос был бы явной нелепостью. Конечно, сторонник пролетарской революции может заключать компромиссы или соглашения с капиталистами. Все зависит от того,
Чтобы пояснить это, напомню сначала рассуждение основоположников марксизма, а потом приведу самые простые и наглядные примеры.
Маркс и Энгельс недаром считаются основателями научного социализма. Они были беспощадными врагами всякой фразы. Они учили ставить вопросы социализма (и в том числе вопросы социалистической тактики) научно. И в 70-х годах прошлого века, когда Энгельсу пришлось разбирать революционный манифест французских бланкистов, беглецов Коммуны, Энгельс без обиняков сказал им, что их хвастливое заявление «никаких компромиссов» есть пустая фраза{117}
. Нельзя зарекаться от компромиссов. Дело в том, чтобы уметь через все компромиссы, которые с необходимостью навязываются иногда в силу обстоятельств даже самой революционной партии даже самого революционного класса, через все компромиссы уметь сохранить, укрепить, закалить, развить революционную тактику и организацию, революционное сознание, решимость, подготовленность рабочего класса и его организованного авангарда, коммунистической партии.Для того, кто знаком с основами учения Маркса, такой взгляд вытекает неизбежно из всего этого учения. А так как в Англии, в силу ряда исторических причин, марксизм со времени чартизма{118}
(который во многих отношениях был подготовкой марксизма, «предпоследним словом» к марксизму) отодвинут на задний план оппортунистическими, полубуржуазными вождями тред-юнионов и кооперативов, то я попытаюсь пояснить правильность изложенного взгляда посредством типичных примеров из области всем знакомых явлений обывательской, политической и экономической жизни.Начну с примера, который я приводил уже однажды в одной своей речи[15]
. Допустим, на автомобиль, в котором вы едете, нападают вооруженные бандиты. Допустим, вы, когда вам приставили револьвер к виску, отдаете бандитам автомобиль, деньги, ваш револьвер, и бандиты пускают в ход этот автомобиль и т. д. для совершения дальнейших грабежей{119}.Налицо, несомненно, ваш компромисс с разбойниками, ваше соглашение с разбойниками. Неподписанное и молчаливо заключенное соглашение все же остается, несомненно, совершенно определенным и точным соглашением: «я тебе, разбойнику, даю автомобиль, оружие, деньги, ты меня избавляешь от приятного соседства с тобой».
Спрашивается, назовете вы человека, который заключил
Нет, не назовете.
Дело тут совершенно ясное и простое до тривиальности.
И так же ясно, что при других условиях молчаливая передача разбойникам автомобиля, денег и оружия будет признана всяким здравомыслящим человеком за участие в бандитизме.
Вывод ясен: так же нелепо зарекаться от каких бы то ни было соглашений или компромиссов с разбойниками, как и выводить оправдание соучастии в бандитизме из абстрактного положения о том, что, говоря вообще, соглашения с разбойниками иногда допустимы и необходимы.
Возьмем теперь пример политический…[16]
Речь на I Всероссийском учредительном съезде горнорабочих{120}
Товарищи! Позвольте, во-первых, передать приветствие от имени Совета Народных Комиссаров первому съезду рабочих горной и угольной промышленности.