Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920

Между самими буржуазными странами разгорается большая грызня. Америка и Япония накануне того, чтобы броситься друг на друга, потому что Япония отсиделась во время империалистической войны и забрала себе почти весь Китай, а там 400 миллионов человек. Господа империалисты говорят: «Мы за республику, мы за демократизм, но почему же японцы воровали из-под нашего носа больше, чем следует?». Япония и Америка накануне войны, и удержать эту войну, в которой еще будет убито 10 миллионов и 20 искалечено, нет никакой возможности. Франция тоже говорит: «Кому достались колонии? – Англии». Франция победила, но она в долгу, как в шелку, у нее безвыходное положение, между тем как Англия обогатилась. Там снова уже начинаются новые комбинации и союзы, там снова хотят броситься друг на друга из-за дележки колоний, и империалистическая война снова нарастает и удержать ее нельзя – нельзя не потому, что капиталист в отдельности злой человек, – каждый из них в отдельности человек, как человек, – но потому что они не в состоянии иначе вырваться из финансовых пут, потому что весь мир в долгу, в кабале, потому что частная собственность привела и будет приводить всегда к войне.

Все это порождает глубже и глубже международную революцию. Благодаря этому мы отвоевали на свою сторону французских и английских солдат, благодаря этому мы завоевали доверие маленьких государств, и наше международное положение теперь так хорошо, как никогда. На основании простого расчета мы говорим, что пред нами много еще тяжелого впереди, но самые большие трудности мы уже одолели. Всемирно-могущественная Антанта нам уже не страшна: в решающих сражениях мы ее победили. (Аплодисменты.)

Правда, они могут натравить на нас еще Польшу. Польские помещики и капиталисты бурлят, бросают угрозы, что они хотят себе территории 1772 г.{83}, что они желают себе подчинить Украину. Мы знаем, что Франция поджигает Польшу, бросая туда миллионы, потому что она все равно обанкротилась и ставит теперь последнюю ставку на Польшу. И мы говорим товарищам в Польше, что мы ее свободу бережем, как свободу всякого другого народа, что русский рабочий и крестьянин, испытавший гнет царизма, хорошо знает, чем был этот гнет. Мы знаем, что величайшим преступлением было то, что Польша была разделена между немецким, австрийским и русским капиталом, что этот раздел осудил польский народ на долгие годы угнетения, когда пользование родным языком считалось преступлением, когда весь польский народ воспитывался на одной мысли – освободиться от этого тройного гнета. И поэтому мы понимаем ту ненависть, которой проникнута душа поляка, и мы им говорим, что никогда ту границу, на которой стоят теперь наши войска, – а они стоят гораздо дальше, чем живет польское население, – мы не перейдем. И мы предлагаем на этой основе мир, потому что мы знаем, что это будет громадное приобретение для Польши. Мы не хотим войны из-за территориальной границы, потому что мы хотим вытравить то проклятое прошлое, когда всякий великоросс считался угнетателем.

Но если Польша отвечает на наше мирное предложение молчанием, если она продолжает давать свободу французскому империализму, который натравливает ее на войну против России, если в Польшу каждый день прибывают новые поезда с военным снаряжением, если польские империалисты нам грозят, что пойдут войной на Россию, то мы говорим: «Попробуйте! Вы получите такой урок, что не забудете его никогда». (Аплодисменты.)

Когда во время империалистической войны солдаты умирали из-за обогащения царя и помещиков, то мы прямо и открыто говорили, что защита отечества в империалистической войне есть предательство, есть защита русского царя, который должен получить Дарданеллы, Константинополь и т. д. Но когда мы тайные договоры опубликовали, когда мы пошли на революцию против империалистической войны, когда ради этой революции мы выдержали неслыханные мучения, когда мы доказали, что капиталисты в России подавлены, что они даже не смеют думать о том, чтобы вернуться к старому строю, тогда мы говорим, что мы защищаем не право грабить чужие народы, а мы защищаем свою пролетарскую революцию и будем ее защищать до конца. Ту Россию, которая освободилась, которая за два года выстрадала свою советскую революцию, эту Россию мы будем защищать до последней капли крови! (Аплодисменты.)