Читаем Полное собрание сочинений. Том 40 полностью

И когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц останавливаясь молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись отцу твоему, который втайне, и отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Мф. VI, 5—6.

Служение в духе, приятное богу-духу, это — молитва.

Талмуд.

Лучше всего молиться дома, потому что в собрании невозможно избегнуть зависти, пустословия, клеветы, что влечет за собою наказание. Тем более в праздники, когда собираются для разговоров, уж лучше совсем не молиться.

Талмуд.

22

Предшествующие молитве деяния молящегося должны соответствовать смыслу и цели его молитвы, а если молитве не предшествовали никакие добрые дела, не говоря уже о том, если предшествовали недобрые, то молящемуся нужно прежде покаяться в своих грехах и очиститься от них, так как было бы большою дерзостью предстать пред господа с просьбою о своих потребностях в грязном одеянии.

Точно так, когда человек молится богу устами, имеющими обыкновение говорить мерзости, клевету, ненужные присяги, клятвы и т. п., то это подарок богу в нечистом футляре. Поэтому человек должен очистить свой язык и свои уста, и если согрешил ими, то должен стараться о полном раскаянии.

Талмуд.

23

Всякое новое желание есть начало новой нужды, зачаток новой скорби.

Вольтер.

Раб своих страстей — самый низкий из рабов.

Ал-Харизи.

24

Когда мир начал существовать, разум сделался его матерью. Тот, кто знает свою мать, знает, что он ее дитя, и, зная это, он находится вне всякой опасности. Когда он закроет уста и затворит врата своих чувств в конце жизни, он не испытает никакого беспокойства.

Лао-Тсе.

«И возвратится дух к богу, который дал его» (Екклезиаст).

Возврати ему душу такою, какою он дал тебе. Он дал ее тебе чистою, возврати ему чистою.

Талмуд.

У мудреца спросили: «Как надо служить невидимым духам?» Мудрец сказал: «Когда мы еще не в состоянии служить людям, как же мы можем служить невидимым духам?»

Спросили у него также: «Что такое смерть?» Он сказал: «Когда мы не знаем еще, что такое жизнь, как же мы можем знать, что такое смерть?»

Китайская мудрость («Ле-Лун-Ю»).

25

Посейте поступок, и вы пожнете привычку; посейте привычку, и вы пожнете характер; посейте характер, и вы пожнете судьбу.

Теккерей.

Для достижения святости нет ничего важнее воздержания. Воздержание же должно быть раннею привычкой. Если оно ранняя привычка, то оно приобретает много добродетелей. Для того, кто приобрел много добродетелей, нет ничего, чего бы он не мог превозмочь.

Лао-Тсе.

Кто в молодости был рабом своих страстей, тот и в старости еще в их власти.

Начало злой страсти сладко, но конец горек.

Талмуд.

26

Кто боится нестрашного и не содрогается перед действительно страшным, тот, следуя ложному мнению, вступает на злой путь погибели.

Dhammapada.

Знающий других людей умен, знающий самого себя просвещен.

Побеждающий других силен, побеждающий самого себя могуществен.

Тот же, кто, умирая, знает, что он не уничтожается, вечен.

Лао-Тсе.

27

В полном соответствии с величием предметов в ряду бытия находится и полнота их покорности существующим для них законам. Закону всеобщего тяготения менее спокойно и явно повинуется частичка пыли, чем солнце и луна. Океан течет и переливается под влиянием, не признаваемым реками и озерами (отливы и приливы).

Джон Рёскин.

28

Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего (Лев. XIX, 17—18). А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас; да будете сынами отца вашего небесного; ибо он повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

Мф. V, 43—45.

Совершеннейший из людей тот, кто любит всех ближних своих и делает им добро без разбора, хороши ли они, или дурны.

Магомет.

29

Небо и земля велики, но они имеют цвет, образ, число и величину. В человеке же есть нечто, не имеющее ни цвета, ни образа, ни числа, ни величины, — и это нечто разумно.

Следовательно, если бы мир сам по себе был неодушевлен, то он был бы одушевлен разумом человеческим. Но мир бесконечен, разум же человека ограничен, и потому разум человека не может быть разумом всего мира.

Из этого видно, что мир должен быть одушевлен разумом, и разум этот должен быть бесконечен.

Конфуций.

30

Листья цветов опадают, когда плод начинает расти. Так же отпадут от тебя твои слабости, когда начнет расти в тебе сознание бога.

Хотя бы в продолжение тысячелетий мрак наполнял пространство, оно становится тотчас же светло, когда свет проникает в него. Так и твоя душа: как бы долго она ни была поглощена мраком, она тотчас вся просветлеет, как только бог откроет в ней глаза свои.

Рамакришна.

<p><style name="Razradka">ДЕКАБРЬ</style></span><span></p>1
Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Битва за Рим
Битва за Рим

«Битва за Рим» – второй из цикла романов Колин Маккалоу «Владыки Рима», впервые опубликованный в 1991 году (под названием «The Grass Crown»).Последние десятилетия существования Римской республики. Далеко за ее пределами чеканный шаг легионов Рима колеблет устои великих государств и повергает во прах их еще недавно могущественных правителей. Но и в границах самой Республики неспокойно: внутренние раздоры и восстания грозят подорвать политическую стабильность. Стареющий и больной Гай Марий, прославленный покоритель Германии и Нумидии, с нетерпением ожидает предсказанного многие годы назад беспримерного в истории Рима седьмого консульского срока. Марий готов ступать по головам, ведь заполучить вожделенный приз возможно, лишь обойдя беспринципных честолюбцев и интриганов новой формации. Но долгожданный триумф грозит конфронтацией с новым и едва ли не самым опасным соперником – пылающим жаждой власти Луцием Корнелием Суллой, некогда правой рукой Гая Мария.

Валерий Владимирович Атамашкин , Колин Маккалоу , Феликс Дан

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Попаданцы