Полное собрание сочинений. Том 41

Во всех странах люди, трудом которых создается изобилие богатства, бьются в бедности. В то время, как прогрессирующая цивилизация расширяет горизонт мысли и пробуждает новые желания, эти люди опускаются, ради удовлетворения своих животных потребностей, до уровня скотского существования. Сознавая всю горечь неправды, чувствуя в тайниках души, что они созданы совсем не для такой несчастной жизни, — люди эти тоже по временам борются и протестуют. Но до тех пор, пока они не научатся связывать следствие с причиной; до тех пор, пока они не поймут, каким образом они спутаны и как они могут освободиться, — до тех пор их усилия и протесты будут столь же тщетными, как усилия и жалобные мычания запутавшегося быка, — будут даже более тщетными. Я выйду из комнаты и отгоню быка, направляя его так, чтобы развернулась веревка, тогда как людей никто не направит к свободе. До тех пор, пока они не станут пользоваться разумом, которым они одарены, никто не поможет им, никто не сделает их свободными.

Истинная власть, при всевозможных видах правления, в действительности всегда находится в руках массы. И в действительности совсем не короли или аристократы, совсем не землевладельцы или капиталисты порабощают повсюду народ. Его порабощает его невежество.

Генри Джордж.

3

Нельзя бороться против дурной организации не только насилием, но даже хорошей организацией.

Отчего не организовать труд!

Можно заняться и этим. Но не надо забывать, что, организуя труд, мы достигаем не благополучия человечества, а лишь успешности и производительности самого труда.

Благополучие же человечества может быть достигнуто только самостоятельным нравственно-религиозным путем.

Ведь досадно и возмутительно не столько то, что существует дурное общественное устройство, сколько то, что человек породил его, терпит его и даже пользуется им ради своих корыстных целей.

А что более возмущает, с тем и надо начинать бороться.

Федор Страхов.

4

Мы живем в эпоху дисциплины, культуры и цивилизации, но далеко еще не в эпоху морали. При настоящем состоянии людей можно сказать, что счастье государств растет вместе с несчастием людей. И еще вопрос: не счастливее ли мы были бы в первобытном состоянии, когда у нас не было бы этой культуры, чем в нашем настоящем состоянии?

Ибо как можно сделать людей счастливыми, когда их не делают нравственными и мудрыми!

Кант.

————

Побороть общее зло жизни можно только одним средством: нравственным усовершенствованием своей жизни.

НЕДЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

ПЕРВОЕ ГОРЕ

Когда Гриша выходил на балкон, ему стоило только прищурить свои большие синие глаза, чтобы видеть за открытыми воротами конюшни круглый светлый зад Ловкого в его стойле, ряд уздечек на перегородке и кучера Игната в его старой безрукавке и с неугасимой трубкой в зубах. Обыкновенно Гриша недолго противился искушению: он засовывал обе руки в карманы своих коротеньких штанишек, спускался с лесенки балкона и шел через большой заросший двор прямо в конюшню.

— Ну, что? — спрашивал он Игната, оглядывая знакомую и милую ему обстановку каретного сарая. — Левая всё еще хромает?

— Хромает еще, хромает! — с полной готовностью поддержать разговор отвечал Игнат.

— А хомут починил?

— Да вот починяю.

— Смотри: сегодня моего Королька никому не давать!

— Да разве моя воля? Скажут: «надо на станцию ехать либо в село, запрягай Королька»... Я и запрягу.

— Что это, право! Всё мою лошадь, всё мою... — ворчливо замечал мальчик. — А овса ей всыпал?

— Откуда же я возьму, ежели мне не приказано? — отвечал Игнат, и бородатое, обыкновенно хмурое лицо его принимало лукавое выражение. — Папенька не велел.

— Без овса! — отчаянно вскрикивал Гриша, и гневные слезы навертывались у него на глазах.

Игнат весело и ласково смеялся.

— Ишь, порох какой! Право, порох, — успокоительно говорил он. — Да уж будьте покойны: не обижу я вашего Королька. У других отниму, а Королек у меня всегда в полном удовольствии.

Он ласково заглядывал в глаза мальчику и проводил по его голове своей корявой, грубой рукой. Гриша успокаивался и начинал свой обычный обход. Он садился поочередно во все экипажи, взлезал на козлы и делал попутно свои замечания.

— Хо-орошая тележка! — говорил он тоном знатока.

— Дурного в ней нет! — сочувственно отзывался Игнат.

— И прочная?

— Дегтем вымажешься, баловник! — предостерегал кучер. — Нянюшка будет браниться.

Игнат служил в усадьбе первый год, но очень быстро сошелся с маленьким барином, и между ними завязалась странная, но искренняя дружба.

— Вот как я у Луховских господ жил, — начинал Игнат, — была у них лошадь...

— Ты у них до нас жил?

— Нет. До вас жил я тут у одного купца... Конечно, нужда... Без нужды дня бы у него не прожил!.. Тоже в суд!.. А за что меня в суд? Разве я чужое брал?

— А разве тебя купец хотел судить?