Полное собрание сочинений. Том 5

А – Да почему хоть долги? Я же не глобальный бизнес начну. Тут и нужно стартового капитала… (считает). Возьму кредит, если не пойдёт, за пару лет отдам. Большие суммы я принципиально брать не буду.

Л – Всё равно, боязно.

А – Своё дело начать – это, понятное дело, страшно. Я, конечно, представляю, что и как надо делать, но здесь и от простого везения много чего зависит. Короче, будем надеяться.

С – Да что ж ты так вздыхаешь? Больше оптимизма должно быть! Вот лично я тебя поддерживаю.

А – Надеешься и веришь?

С – Угу. Опыт есть, да?

А – Так-то есть

С – Желание есть. Так что есть шанс. Может, даже вещи зимние Кольке купим (улыбается).

А – Вот, мать, даже вещи!

Л – Ну, если вещи…

Николай швыряет машинку в Александра.

С – Коля! Не безобразничай.

А – По крайней мере, ма, работу в торговле всегда найти можно. Если не получится, пойду куда угодно, лишь бы денег платили побольше, и дело с концом. Но, хотя бы, я буду знать, что пытался что-то сделать.

Л – Ну попытайся (вздыхает).

А – Ведь оно, конечно, хорошо, что у нас зла нет, но уже хотелось бы… позлиться.

Л – Ой, авантюрист ты, Саша!

А – Да прям уж? Я же, так-то, ничего уникального не затеваю. Ну да, собственное дело – это всегда определённый риск. Но риск того стоящий. И ни я тут первый, ни я последний. Главное, ма, – руки не опускать. И прикладывать их в нужном направлении.

С – Что-то такое я уже слышала (улыбается).

А – Не, на дядьку работать – это, я так понял, последнее дело; когда уже совсем шансов нет, это…

Николай снова бросает машинку в Александра, но не сильно.

А – Ах ты…

Николай бросается убегать из комнаты. Александр, на четвереньках, бросается его догонять.

А – А ну стой, безобразник этакий…

Эпизод 7.

Сцена 1

Обстановка: купе поезда, вечер.

Действующие лица: Александр, Владимир

Александр и Владимир допивают последние бутылки пива.

В – Семья, говоришь… А помнишь, в институте? Даже разговоров таких не возникало. А сейчас, всё, стареем.

А – Так сколько времени с института прошло?

В – У-у, куча времени (саркастически). Вот когда пройдёт хотя бы лет тридцать, будешь ехать вот так же в поезде, вспомнишь ещё, как сейчас удивился.

А – Да дело не в годах, а что по-другому всё стало. Я себя недавно поймал на мысли, что теперь при оценке девушек я больше думаю, не что она там в койке вытворять умеет, а как сильно она меня пилить будет. Понимаешь?

В – Ещё как понимаю! Я после института почти два года с одной особой встречался, по началу всё вроде нормально было, а потом… Ну запилила. Это не так, это не то; это делай, а это глупость; чуть что, только я и виноват… Это ужас просто! В итоге, разумеется, разошлись.

А – Ну так известное дело, в семейной жизни главное взаимопонимание.

В – А так же взаимоуважение, участие и поддержка.

А – По-моему, всё это уже входит в понятие взаимопонимания.

В – Не буду спорить. В общем, главное, чтобы не пилили друг друга. Как только такая беда начинается, – всё, можно смело подавать на развод.

А – Да тоже… Развод. А если дети малые? Не, это не дело.

В – А что же, терпеть?

А – По крайней мере, пытаться. Вот подрастут детишки, разъедутся, тогда ради бога, разводись, сколько хочешь. А так… Дети – это же цветы жизни.

В – Ты прямо как заправский папаша говоришь (улыбается).

А – А что? Мне кажется, я был бы ничего так… отцом. Нянчился бы, играл, по попе не бил, принимал бы всяческое участие в жизни дитятки.

В – Участие – это да. А то как у меня отец, – работа, телевизор, гараж по выходным. Всё. Так-то хрен бы с ним, но сам факт.

А – У меня вообще отец уехал на заработки и с концами. Одна польза, квартиру нам с матерью купил. Звонит может раз в год и всё.

В – А сам-то ему звонил?

А – Ага, щас! Нет, конечно.

Отпивают пиво.

А – Дети – это цель. Даже более того, это цель, перекрывающая свои личные цели; этакое замещение системы ценностей. Если есть ребёнок, значит всё надо делать ради ребёнка: воспитать его, дать образование, купить ему машину, дом… Чтобы всё у человека было. И не знаю, кто как, а я ради такого дела в костьми лягу, но обеспечу. Чтобы ни как у меня с матерью было.

В – Это ты молодец.

А – Ну а что, разве ж я не прав?

В – Прав, конечно.

А – Потому что самое страшное в семье, да и в мире в целом, это пофигизм. Да ладно, всё равно улица воспитывает… Да ладно, сам заработает… Когда становится плевать, всё, пиши пропало. Нельзя ничего запускать.

В – Да не расстраивайся ты так.

А – Да я и не расстраиваюсь. Просто как папеньку своего вспомню… Вот я могу насчёт многого сомневаться, но одно знаю точно – как папенька, таким пофигистом, я не буду.

В – Ты прям разошёлся.

Отпивают ещё пива. Некоторое время молчат.

А – Знаешь, чего я больше всего боюсь?

В – Ну?

А – Этого самого. Пофигизма. Что жене я буду пофиг, детям пофиг и, самое страшное, если мне будет пофиг на жену и детей. Вот это страшно.

В – Самое страшное, тогда уж, – это когда самому на себя пофиг.

А – Да ну (машет рукой). Это вообще не страшно, только жить легче, без самокритики-то.

В – А, ты в этом смысле.