Полное собрание сочинений. Том 69. Письма 1896 г.

Получил ваши оба письма, дорогая, милая Марья Александровна, и сейчас пишу Давыдову,¹ написать же в батальон начальнику не могу.² Есть практическое очень мудрое правило, кот[орое] приложимо ко всем самым важным случаям жизни. Никогда не напрашиваться и ни от чего не отказываться. Это правило прилагается к службе государственной, но оно точно так же приложимо к службе богу. Только ни от чего не отказываться — придет и наш черед. Ведь главное то, что мы ничего не можем сделать, ничем не можем помочь тем страдальцам. Одно, что мы можем сделать, быть самим готовым, и наша очередь придет. Быть готовым — не тушить света.

Маша в Крыму. Таня здесь, мы с ней были у Олсуф[ьевых] Я очень занят. Всё хочется до смерти — кот[орая] близка, я чувствую, сделать многое и нужное, и плохо работаю. Целую вас. Мой черед уже наступил [1 или 2 неразобр.³] наступит. Поручение⁴ ваше Таня исполнит.

Л. Толстой.

12 марта.

Печатается по листам 53 и 54 копировальной книги. Впервые опубликовано в книге Е. Е. Горбуновой-Посадовой «Друг Толстого Мария Александровна Шмидт», изд. Толстовского музея, М. 1929, стр. 65—66.

Мария Александровна Шмидт (1844—1911) — близкий друг и последовательница Толстого. См. т. 85, стр. 195—196.

Ответ на два письма Шмидт: от 4 и 7 марта 1896 г. В первом она писала по делу М. М. Холевинской, прося Толстого написать председателю Тульского окружного суда Н. В. Давыдову, «чтобы полиция оставила Марью Михайловну в покое» (см. письмо № 39). Во втором письме Шмидт, кроме вторичной просьбы о Холевинской, просила еще Толстого написать начальнику Екатериноградского дисциплинарного батальона, где содержались арестованные духоборы.

¹ Упоминаемое письмо к Давыдову неизвестно.

² Позднее Толстой все же такое письмо написал. См. письмо № 159.

³ В этом месте одно или два слова не оттиснулись в копировке.

⁴ Ни о каком «поручении» в своих обоих письмах к Толстому Шмидт не писала; оно могло содержаться в каком-нибудь одновременном письме ее к T. Л. Толстой.

* 50. Л. Ф. Анненковой.

1896 г. Марта 13. Москва.

Дорогая Леонила Фоминична, получил ваше хорошее письмо ко мне и Маше и Машино отправил ей: она в Крыму. Я думаю, что она не могла не желать видеть вас и тяготиться вами. Я знаю, как она высоко ценит вашу дружбу и любит вас. Впрочем, она лучше знает, насколько она виновата, и письмо ваше, во всяком случае, ей на душевную пользу. — Я со всем согласен, что вы говорите там, и так же думаю; если же вы заметили во мне несогласие с выраженной вами мыслью о том, что бог проявляется во всем, то это произошло от того, что я действительно боюсь пантеистического воззрения, такого, к[оторое] видит бога в природе, п[отому] ч[то] такое воззрение часто незаметно сливается с матерьялизмом и прикрывает его. (Я знаю, что вы не так смотрите.) Бога мы знаем только по тому, что в нас есть нематериального — невременного, непространственного, разумного и любовного, и помимо этого никаким иным способом познавать не можем. Видимость же явлений во времени и пространстве — вечно существующий бесконечный мир может привести нас только к противоречию, к признанию неточности своего познания внешнего мира, но не к познанию бога. Бога я знаю только п[отому], ч[то] он — то, чего я ограниченная частица. — Если неясно, простите. Целую вас и К[онстантина] Н[иканоровича].¹

Любящий вас Л. Толстой.

13 марта.

На конверте: Курской губ. Г. Льгов. Леониле Фоминичне Анненковой.

Дату Толстого «13 марта» дополняем годом на основании письма адресата.

Леонила Фоминична Анненкова (1844—1914) — курская помещица, друг Толстого и его семьи.

¹ Константин Никанорович Анненков (1842—1910), муж Л. Ф. Анненковой, судебный деятель.

51. Е. И. Попову.

1896 г. Марта между 12 и 15. Москва.

Сейчас получил ваше письмо, дорогой Евгений Иванович, покажу Поше¹ и больше никому. Совета я не могу дать, но не могу не сказать, что я бы обрадовался очень такому предложению. Это та работа, которая предстанет перед каждым из нас, если мы будем терпеливо, покорно и смиренно ждать.