Читаем Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг. полностью

Рукопись, автограф Толстого, занимает полулист сероватой писчей бумаги, сложенный в четвертку, с небольшими полями; бумага фабрики Говарда; исписаны 3 страницы, причем на третьей странице помещено всего несколько строк; четвертая страница — чистая. Почерк очень крупный, вызывающий даже предположение, что рассказ предназначался для упражнения детей в чтении по писаному; возможно, что рассказ этот предназначался для кого-либо из старших детей самого Льва Николаевича; этому не противоречит также и самое содержание коротенького рассказа-анекдота, сочиненного Толстым или, быть может, даже взятого из жизни. Заглавия не имеется.

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка 27, 4.)

Отрывок печатается впервые.


ОАЗИС.


Сохранилась одна рукопись-автограф этого отрывка, занимающая два полулиста писчей бумаги, согнутой пополам, и еще одну четвертку (всего 10 страниц in 4°); бумага фабрики Говарда. Почерк крупный и связный; помарок и поправок сравнительно немного; на некоторых страницах оставлены небольшие поля, другие исписаны сплошь. На странице 9 на полях есть заметка, не имеющая никакого отношения к тексту: «Алекс. банкъ. Щуровъ Кон. Ал.». Судя по почерку и по цвету чернил, отрывок написан в два приема: первые две с половиной страницы написаны черными чернилами, а продолжение, начиная со слов: «Мн было 16 лтъ...» — рыжими; это совпадает с внутренним построением самого отрывка, первая часть которого представляет собой как бы введение в последующий рассказ.

Время написания отрывка может быть определено только приблизительно. А. Е. Грузинский приурочивает его к 1863 г., относя к этому отрывку запись в Дневнике от 23 февраля этого года: «Начал писать: не то. Перебирал бумаги — рой мыслей и возвращение или попытка возвращения к лиризму. Он хорош. Не могу писать, кажется, без заданной мысли и увлечения» («Лев Толстой. Неизданные художественные произведения», со вступительными статьями А. Е. Грузинского и В. Ф. Саводника, изд. «Федерация». М. 1928, стр. 231). Однако упоминание о «лиризме», которым, действительно, проникнут отрывок «Оазиса», еще не дает достаточных оснований для столь определенного приурочения. Судя по качеству бумаги и по характеру почерка, резко отличающегося от почерка молодых лет Толстого и напоминающего почерк более позднего периода, отрывок можно отнести скорее ко второй половине или даже к концу 1860-ых гг.

Отрывок «Оазис» впервые был напечатан в указанном выше издании (стр. 233—240).

Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка XX, 2.)


СТЕПАН СЕМЕНЫЧ ПРОЗОРОВ.


Рукопись, автограф Толстого, занимает полулист писчей бумаги, сложенный в четвертку, всего 4 страницы, с небольшими полями, сплошь исписанными; бумага довольно плотная, без водяных знаков и фабричного клейма. Почерк крупный и связный в основном тексте, более мелкий и сжатый на полях. По характеру почерка отрывок можно отнести ко второй половине 1860-ых гг., скорее к концу их. Никаких указаний для более точной датировки у нас не имеется.

Автор работал над своим наброском в два приема: первоначально было исписано основное поле бумаги; однако, автор, повидимому, не был удовлетворен своей работой и стал ее переделывать почти заново; всё начало отрывка было зачеркнуто им, так же как и две последние страницы; таким образом от первоначального текста остался только эпизод встречи с крестьянином на охоте, занимающий конец первой и почти всю вторую страницы рукописи; весь остальной текст вписан автором на полях и представляет собой как бы вторую редакцию отрывка.

Интересно отметить, что первоначально Толстой приурочил свой замысел к определенному географическому району (Одоевский уезд, Тульской губ.), но затем заменил эти конкретные указания чисто вымышленными (Сандарская губ.). Известное колебание проявил автор в установлении имени-отчества своего героя, который именуется то Андреем Иванычем, то Степаном Семенычем, но фамилия: Прозоров — остается неизменной.

Рукопись хранится в архив Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка 11, 1.)

Отрывок печатается впервые.


УБИЙЦА ЖЕНЫ.


Рукопись, автограф Толстого, занимает два полулиста писчей бумаги, сложенных в четвертку, с небольшими полями; бумага фабрики Говарда; записано всего 6 страниц, причем на шестой странице помещено всего несколько строк; две последние страницы чистые. Почерк крупный и связный, устанавливающийся у Толстого во второй половине 1860-ых гг. Как по характеру почерка, так и по качеству бумаги, рукопись может быть отнесена скорее всего ко времени после окончания «Войны и мира», т. е. к самому концу 1860-ых гг. Более точная датировка невозможна, так как в дневниках и письмах Толстого не сохранилось никаких указаний, относящихся к этому литературному замыслу. Рукопись не имеет никакого заглавия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза