Читаем Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг. полностью

7) Братъ Усманцова, желчный, умный, больной. Холостякъ.—

Состав действующих лиц этого отрывка сильно отличается от состава действующих лиц комедии полных редакций Аи Б. За исключением супругов Усманцевых, получивших однако другую фамилию, и студента, являющегося, очевидно, в этом первоначальном замысле единственным носителем нигилистической заразы, — все остальные персонажи, приведенные в отрывке, отпали при дальнейшей обработке комедии; да и личность студента-нигилиста подверглась значительному изменению; в отрывке — это поляк (Толстой, очевидно, в этот момент усвоил себе точку зрения Каткова и других публицистов реакционного лагеря, сводивших русский «нигилизм» к польской интриге); в более поздних редакциях он превратился в представителя разночинной интеллигенции, в семинариста, в выходца из «духовного звания», к которому принадлежали в 60-ых гг. многие видные представители радикального лагеря, как Чернышевский, Добролюбов, Щапов и др. Среди действующих лиц в отрывке нет еще Любочки, которую, повидимому, должна была заменять дочь соседа, «наивная институтка», нет ее жениха, либерального акцизного чиновника, нет cтарой няни, — но зато есть сосед-посредник и есть брат помещика, которому, вероятно, в пьесе Толстого предстояло играть роль «резонера» наших старых комедий XVIII века. Оба эти персонажа в последней, полной редакции находят себе некоторое соответствие в лице предводителя дворянства Николаева.

Приводим из рукописи № 3 начало I действия, зачеркнутое, но затем восстановленное автором; оно рисует затруднительное хозяйственное положение Ивана Михайловича:

I Актъ

<1 Сцена. Гостиная деревенского помщичьяго дома. Ив[анъ] М[ихайловичъ] ходитъ <въ волненіи> по комнат, <у двери прикащикъ,> Мар[ья] В[асильевна] передъ столомъ съ двками разбираетъ на подносахъ грибы. —

Ив. Мих.Ну все какъ нибудь перевернемся. Выкупъ сдлаю, чортъ его возьми. Заплачу по крайней мр въ Совтъ и Сушкину отдамъ проценты. И славно право.

М. Вас.Радоваться то нечему, какъ половину земли отдашь. Ты крышу то сдлай, а то позоръ, въ дтской и въ двичьей вс стны сопрли. Сколько ни клею, когда крыша свтится. —

Ив. М. Погоди М. В. Ты погоди, все будетъ.

М. В.Да теб все ничего. «Какъ нибудь устрой». А какъ я устрою. Назвалъ гостей гостить на все лто, а какъ ихъ <помстить> успокоить и знать не хочешь. —

Затем следует разговор Ивана Михайловича c женою о студенте-репетиторе. В рукописи от него сохранились только отрывки, так как нижний край первого листа оборван вместе с текстом. Заканчивается этот разговор несколько иначе, чем в полной редакции пьесы.

М. В.Я про то говорю, что я свое дло помню, а ты не забывай. Гостей назвали, а положить некуда. Сколько лтъ общаешь пристроить. Да ужъ пристроить по ныншнимъ обстоятельствамъ хоть бы и оставить, а крыша течетъ который годъ, вс стны сопрли, это на что похоже. —

Ив. М.И радъ бы, да поди-ка разхозяйничайся, — нынче вонъ хлбъ 2-ю недлю стоитъ, не свезешь. Весь сопретъ.

М. В.Ну пошелъ свое городить. Пошли за Посредникомъ.

Ив. М.И то послалъ, матушка; да вотъ не детъ. Охъ, хоть завязать глаза да бжать куда нибудь. —

М. В. Тото хорошо бы бжать да меня съ дтьми оставить. Вонъ онъ идетъ твой дуракъ-то Прикащикъ новый. —

(Входитъ Прикащикъ изъ фельдфебелей.)

Ив. М.Ну что еще?

Пр[икащикъ.]Я не могу жить. Извольте меня уволить, Ив. М.

Ив. М.Что ты? Какъ? Дв недли пожилъ да и бжать?

Пр.Не могу, ва[ше] выс[око] бл[агородіе]. Съ этимъ народцемъ силъ нтъ.

Ив. М. Да что? —

Пр.Какже-съ. Приказалъ старост выгонять всхъ на пахоту, смяна насыпалъ свечера. Не похали. Говорятъ, Посред[никъ] не веллъ съ сохой и съ бороной. Сколько не уговаривалъ честью. Говорю: вы разбойники, бестіи, сукины дти, хоть съ сохой позжайте. Нтъ, говорятъ, мы судиться будемъ. Говорю 37-я статья. Старосты нтъ. — Съ работниками опять — трое въ ночь ушли, переманили ихъ. А вотъ еще со мной пришли вольные косцы. По 150 к[опеекъ] отказываются, 2 р. просятъ. —

Ив. М. Ну чтоже, надо за старостой послать.

Пр.Посылалъ-съ. Къ старшин ухалъ. —

М. В.Да чтожъ, когда слесарь придетъ замокъ въ дтской починить? вдь 3-ю недлю жду, надо и честь знать. Да печника въ кухн трубу осмотрть.

Пр.Нту-съ, два раза посылалъ, вс на работ.

Конец рукописи заключает в себе конспективный набросок дальнейшего содержания I действия и начала ІІ-го; часть материала в развернутом виде перешла в позднейшую полную редакцию (например, объяснение Ивана Михайловича с мужиками), часть впоследствии отпала (сцена урока); во II действии уже есть намек на намерение Катерины Семеновны бежать со студентом из дому, во имя свободы и равноправия женщины.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза