Читаем Полное собрание сочинений. Том 8 полностью

«Посреднический хомут» — должность мирового посредника 4 участка Крапивенского уезда Тульской губ., в которой Толстой был официально утвержден Сенатом 23 июня 1861 г. Забота о школах для крестьян, только что вышедших из крепостной зависимости, входила в число его прямых обязанностей. Он отдался этой заботе с увлечением, и школьная деятельность заняла у Толстого-посредника огромное место. Она служила ему некоторым утешением в тех неприятностях, которые в изобилии причиняли ему враждебно настроенные дворяне-крепостники. 26 января 1862 г., незадолго до того, как подать в отставку от должности мирового посредника (он сделал это 2 февраля, сдав должность старшему кандидату), Толстой писал В. П. Боткину: «Я попал в Мировые посредники совершенно неожиданно и несмотря на то, что вел дело самым хладнокровным и совестливым образом, заслужил страшное негодование дворян. Меня и бить хотят, и под суд подвести, но ни то, ни другое не удается. Я жду только того, чтобы они поугомонились, и тогда сам выйду в отставку. Существенное для меня сделано. В моем участке на 9000 душ в нынешнюю осень возникли 21 школа — возникли совершенно свободно и устоят, несмотря ни на какие превратности». [341]

Определить точное количество школ, открытых в участке Толстого, — задача очень трудная, чтоб не сказать — невозможная. Официальными сведениями по этому вопросу мы почти не располагаем. Они сводятся к следующему.

Прежде всего — три официальных представления Толстого, сделанные по должности мирового посредника в Губернское по крестьянским делам присутствие. В одном, от 29 ноября 1861 г., за № 392, Толстой сообщал по начальству, что во вверенном ему участке изъявили желание открыть училища «волостные общества крестьян волостей: Головлинской, Ламинцовской, Трасненской, Богучаровской и Головеньковской и сельские общества : Ясеньковское, Колпенское, Бабуринское, Подосинковское, Плехановское, Кочанское и Сатинское». В другом, от 12 декабря 1861 г., зa № 399, Толстой сообщал, что открыли училища крестьянские общества: волостные — Головеньковское, Трасненское, Ламинцевское, Богучарское, Кобелевское и сельское — Ясенковское, Бабуринское. В третьем, от 21 февраля 1862 г. за № 36, Толстой уведомлял, что в его участке открыли училища сельские общества — Колпенское, Городненское и Плехановское». [342]

Затем мы имеем официальные сведения, напечатанные в органе Тульского епархиального начальства. С первого номера «Тульских епархиальных ведомостей» за 1862 г. стали печататься сухие перечневые сводки под заглавием: «Извлечение из ежемесячных донесений о приходских школах по Тульской епархии за июль, август и сентябрь 1861 года». Затем, начиная с № 7, заглавие было изменено: «Ведомость о состоянии приходских школ Тульской епархии к 1 января 1862 года, с показанием, кем открыты школы и где помещаются». В № 9, от 1 мая 1862 г. под этим последним заглавием, в подотделе, специально посвященном Крапивенскому уезду, читаем:

«204) В с. Троснедиаконом Румянцевым в его доме 14 м.; в сельце Житовке(18 м.) и д. Солове(20 м.) мировым посредником графом Толстым в крестьянских домах; всего в 3 шк.: 52 м.

205) В приходе села Головенек, в сельце Кривцовепосредником граф. Толстым в крестьянском доме 40 м.

206) В приходе села Качаков, в сельцах: Ясенках(12 м.), Бабурине(17 м.), Ясной Поляне(28 м. 2 д.) посредником граф. Толстым; первые две школы в крестьянск. домах, последняя в доме графа; всего в 3 шк.: 57 м. 2 д.

207) В с. Ломиносове [343]посредником гр. Толстым в доме г. Кривцова: 40 м .2 д.

В школах, открытых гр. Толстым, наставниками большею частью университанты, но закон божий преподается или приходскими священниками, или светскими лицами под их наблюдением».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее