Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны

Улыбка особенно режет глаз, когда знаешь: дела, настроение человека в данный момент слову «о’кей» далеко не соответствуют. Но так полагается. Улыбка должна быть на месте. Говорят, у японцев улыбка даже в крайней беде — это способ предупредить беспокойство о себе других людей. В Америке, приглядываясь к атмосфере жизни, нетрудно заметить: дежурная улыбка — это демонстрация стойкости, жизнеспособности. Социальная среда беспощадно бракует ослабших и неудачников. Улыбка — это сигнал: я держусь, я выплыву! Улыбается телекамере кандидат в президенты, проигравший сопернику. Улыбается, кусая губы и чуть не плача, его жена, стоящая рядом. Безработный, с которым мы говорили в городке Ниагара-Фоле, улыбнулся: «Мне не повезло…» Улыбался наш проводник Вилли Питерсон, управляющий диких земель в штате Вайоминг: «Здоровье ни к черту, а дети еще сосунки». Улыбался для репортеров прибитый к постели пулями губернатор Уоллес… Если американец улыбаться уже не способен — значит, дела его плохи до крайности.

Улыбку-вывеску, однако, следует отделить от способности американца улыбнуться и посмеяться от полноты чувств. Американцы — народ жизнерадостный. Шутка, розыгрыш, анекдот, остроумная выходка, смешная приправа к делу — это все в характере нации. По дороге мы часто встречали автомобили с бренчащей гирляндой банок, размалеванные надписями: «Катя + Джон = 3», «Будет трудно — зови, поможем». Это значит: в машине — молодожены, а надписи — дело друзей.

Вот объявление в лавке-кафе: «В сутки мы можем накормить 170 человек. Но не более 12 за один раз». И тут же: «Богу мы верим. Остальные платят наличными».

На производственном месте табличка: «Рабочий, помни: Бог, создавая человека, не создал для него запасных частей».

Собирая в блокнот разного рода шутки, замечаешь: большое число их в Америке связано с землей, с особенностями природы, с соперничеством штатов. Главной мишенью острот служат, конечно, Техас и техасцы. «Комаров в Техасе ловят капканом, канарейки в Техасе басом поют, апельсины так велики, что девять штук — уже дюжина». В штате Небраска, слывущем в Америке как «штат долгожителей», шутят: «У нас почти никто никогда не умирает». «Трава у нас в Иллинойсе так коротка, что ее перед тем, как косить, непременно намыливают». И так далее. Это, так сказать, «деревенский юмор».

Он для Америки характерен. Заметно тяжеловесные шутки дышат, однако, простодушием, лукавством, уходят корнями к временам, когда люди в воловьих упряжках открывали Америку и, оседая на землях, не переставали удивляться их красоте, щедрости, плодородию.

А вот «городской юмор» — свидетельство новых времен. На бойкой нью-йоркской улице мы зашли в лавку, где продавались «смешные вещи»: дохлая крыса из пластика, собачье дерьмо, таракан, неотличимый от настоящего, муха, «запеченная» в лед для коктейля… Покупкой, объяснил продавец, можно очень насмешить подвыпивших гостей, положив, например, таракана на колени рядом сидящей дамы. В этой же лавке можно было купить добротный человеческий череп, шляпу Наполеона, туалетную бумагу в виде рулона долларов. Продавались также плакаты. На одном — Христос в натуральном земном обличье, но без единого лоскутка ткани на теле. На другом сюжет еще более непристойный.

— Покупают?

— А иначе зачем же мне тут стоять? — сказал продавец. — Смех полезен здоровью…

Продавец похвалился, что знает ругательства всех народов Земли. Не дождавшись, как видно, обычной просьбы — «показать мастерство», — он разрядил пулемет своих знаний с отчаянной щедростью. Дискриминации русской речи не наблюдалось.

Продавцу было под шестьдесят. В одном глазу желтело бельмо, в разрез трикотажной синего цвета рубашки глядели кудряшки седых волос. В «лавочке смеха» было скорее грустно, чем весело…

Юмор напрокат — все равно что ум напрокат. Лавчонка — это прокатный пункт. Сам шутить не умеешь — о тебе позаботились. Но в Америке часто встречаешь людей, способных сверкнуть усмешкой по самым неожиданным поводам. И, возможно, поэтому общаться с американцами просто. Вот сцена возле колонки с бензином.

Со щита у дороги смотрит сытый и нагловатый джентльмен. Под ним лаконичная надпись: «Выберите меня. Самые искренние обещания». Заметив, что мы улыбаемся, глядя на плутоватую личность, пожелавшую стать губернатором, рабочий колонки, не прерывая протирку стекла, мигнул:

— Они, когда себя предлагают, обещают построить мост через реку, которой даже и нет…

Америка знает и чтит своих шутников. Говорят, что Линкольн покорил избирателей умением пошутить. Короткие ежедневные фельетоны Арта Бухвальда газетами покупаются нарасхват. В аэропорту города Оклахомы среди пестрой рекламы стоит строгий бронзовый бюст человека с хитроватым прищуром глаз. Это памятник местному острослову, актеру и журналисту, а точнее сказать, оклахомскому Ходже Насреддину, Биллу Роджерсу. Каждому штату в Америке дано право поставить в конгрессе два памятника наиболее известным и почитаемым людям. Одно из этих почетных мест в Вашингтоне оклахомцы отдали памяти Билла Роджерса.