Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 2. Стихотворения. Поэмы (1910–1913)

Есть Бог, есть мир — они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога.
Но всё в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога».

(Вагин Е. Поэтическая судьба и миропереживание Н. Гумилева // Беседа. 1986. № 4. С. 181).

«В определенные моменты Гумилев считает себя в силах согласовать радости неба и земли», — подытоживала результаты исследований по выявлению гумилевского акмеистического «credo» М. Малин (Maline M. Nicolas Gumilev, poete et critique acmeiste. Bruxelles, 1964. P. 199). Ж. Нива, не вдаваясь в анализ собственно философской специфики ст-ния, замечал, что «наивная простота» изложения своих взглядов на сложнейшие проблемы мировидения — «весьма в духе Фра Анджелико» (Nivat G. L’Italie de Blok et celle de Gumilev // Revue des Etudes Slaves. 1982. № 54. P. 707). На «стилистическое» влияние живописи Беато Анджелико на Гумилева обращал внимание и Р. Д. Тименчик, утверждая, что «именно этот художник послужил, в свое время, Гумилеву материалом для аналогии между соотношением цветов и соотношением гласных <в стихе. — Ред.>. В письме 1906 года к Брюсову он комментировал строфу из своего “Каракаллы”: “<...> Здесь в первой строке долгие гласные должны произноситься гортанно и вызывать впечатление силы, а во второй строке два “е” и два “о”, произнесенные в нос, должны показать томление, являются нижним тоном и относятся к первой строке так же, как сине-голубые пятна на картинах Фра Анджелико Фьезоле относятся к горячим красным”» (Тименчик Р. Д. Заметки об акмеизме (II) // Russian Literature. 1977. № V (3). P. 287–288). В. К. Размахнина видела в финальных строках ст-ния перекличку с державинской одой «Бог» — идейную и поэтическую (см.: Размахнина В. К. Серебряный век. Очерки к изучению: Учебное пособие. Красноярск, 1993. С. 85), а И. Делич — «адамистическую» символику «возвращенного рая» (Делич И. Николай Гумилев // История русской литературы. XX век: Серебряный век. М., 1995. С. 495–496).

В ст-нии возможна реминисценция из Пушкина («Мадонна» («Не множеством картин старинных мастеров...»)).

Фра Беато Анджелико (наст. имя — Джованни да Фьезоле; прозвище — Иль Беато Анджелико; ок. 1400–1455) — монах-доминиканец (отсюда содержащееся в имени обращение — «фра» — «брат»), флорентийский живописец. Ст. 1–6. — Имеется в виду Италия. Ст. 1–2. — Гиппогриф — фантастическое животное, пернатая лошадь с головой грифа. Крылатый Лев — символ Венеции. Фурии — богини мщения, преследовавшие преступников, то же, что и эринии; здесь — распутные и жестокие правительницы. Ст. 17. — Фьезоле — город, близ которого в монастыре Сан-Доменико жил Фра Анджелико. Ст. 20. — Рака — каменный саркофаг, в котором покоятся мощи святых. Ст. 29–36. — По мнению Н. А. Богомолова, речь идет о двух фрагментах картины для алтарной ниши флорентийского монастыря Сан-Винченцо Д’Анналена — «Мадонна с младенцем и святыми» и «Усекновение главы святых Козьмы и Дамиана». Колорит ст-ния, основанный на сочетании синего (голубого) и золотого, Н. А. Богомолов относит к символике иоанновского масонства (см.: Соч I. С. 514). В то же время Ж. Нива указывает как на «несомненный» прототип гумилевского ст-ния — роспись алтарной лестницы монастыря св. Марка во Фьезоле (см.: Revue des Etudes Slaves. 1982. № 54. P. 707).

85

Гиперборей. 1912. № 3, дек., с вар., Колчан.

Колчан 1923, СС 1947 II, Изб 1959, СС I, Изб (Огонек), Ст 1988, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, ОС 1989, Изб (М), Ст (XX век), Колчан (Р-т), Ст (М-В), ШЧ, Изб (Слов), Кап 1991, СС (Р-т) I, Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), СП (К), Круг чтения, Carmina, Ст (Яр), Изб (XX век), Русский путь, ОЧ, ЧН 1995, Изб 1997, ВБП, МП, Образ Ахматовой: Антология. Л., 1925, Душа любви, Серебряный век: Петербургская поэзия конца XIX — начала XX века. Л., 1991.

Автограф 1 с вар. — в архиве М. Л. Лозинского. Автограф 2 с вар. — в фонде П. Л. Вакселя (РНБ. Ф. 124. Оп. 11. № 1398. Л. 2 — 2 об.).

Дат.: не позднее декабря 1912 г. — по времени публикации.

Ю. Н. Верховский писал, что в данном ст-нии, как и в «Паломнике», тема «странствия» превращается в проблему «странничества духа», т. е. движение воспринимается как метафизическая ценность (Верховский. С. 135–136). Э. Ф. Голлербах поместил это ст-ние в антологию «Образ Ахматовой», заметив, однако, во вступительной статье, что «можно колебаться» относительно правомочности нахождения ст-ния в данной тематической подборке (см.: Образ Ахматовой: Антология. Л., 1925. С. 9).