Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Письма

Берегов изгибы, изломы,

И вода, и ветер морской.

Но врагам не предам лукаво,

Ни лобзанья Иуды дам

Я пути, что лег величаво,

Одиноко лег по холмам,

И луне, что встала, как слава,

И сияет обоим нам.

Солнце духа, ах, беззакатно,

Не вещам его побороть,

Никогда не вернусь обратно,

Усмирю усталую плоть,

Если лето благоприятно,

Если любит меня Господь.]

Н. Гумилев.

126. О. Н. Высотской

<Константинополь. 12/25 апреля 1913 г.>

Целую ручки и всегда вспоминаю, напишите в Порт-Саид в июле месяце, куда привезти Вам леопардовую шкуру.

Н. Гумилев.

Сонет

В ночном кафе мы молча пили кьянти,

Когда вошел, спросивши шерри-бренди,

Высокий и седеющий эффенди,

Известный враг христиан на всем Леванте.

И я ему заметил: перестаньте,

Мой друг, презрительного корчить денди

В тот час, когда быть может по легенде

В зеленый сумрак входит Дамаянти.

Но он, ногою топнув, крикнул: бабы,

Не знаете ль, что черный камень Кабы

Поддельным признан был на той неделе.

Потом вздохнул, задумавшись глубоко,

И прошептал с печалью: мыши съели

Три волоска из бороды пророка.

127. А. А. Ахматовой

<Порт-Саид. 16/29 апреля 1913 г.>

Милая Аника,

представь себе, с Одессы ни одного стихотворения. Готье переводится вяло, дневник пишется лучше. Безумная зима сказывается, я отдыхаю как зверь. Никаких разговоров о литературе, о знакомых, море хорошее, прежнее. С нетерпеньем жду Африки. Учи Леву говорить и не скучай. Пиши мне, пусть я найду в Дире-Дауа много писем. И помечай их числами.

Горячо целую тебя и Леву; погладь Молли.

Всегда твой Коля.

128. А. А. Ахматовой

<Джибути. 25 апреля/8 мая 1913 г.>

Дорогая моя Аника,

я уже в Джибути, доехали и высадился прекрасно. Магический открытый лист уже сэкономил мне рублей пятьдесят и вообще оказывает ряд услуг. Мое нездоровье прошло совершенно, силы растут с каждым днем. Вчера я написал стихотворение, посылаю его тебе. Напиши в Дире-Дауа, что ты о нем думаешь. На пароходе попробовал однажды писать в стиле Гилеи, но не смог. Это подняло мое уважение к ней. Мой дневник идет успешно, и я пишу его так, чтобы прямо можно было печатать. В Джедде с парохода мы поймали акулу; это было действительно зрелище. Оно заняло две страницы дневника.

Что ты поделываешь? Право, уже в июне поезжай к Инне Эразмовне. Если не хватит денег, займи, по возвращении в Петербург у меня они будут. Присылай мне сюда твои новые стихи, непременно. Я хочу знать, какой ты стала. Леве скажи, что у него будет свой негритенок. Пусть радуется. С нами едет турецкий консул, назначенный в Харрар. Я с ним очень подружился. Он будет собирать для меня абиссинские песни, и мы у него остановимся в Харраре. Со здешним вице-консулом Галебом, с которым, помнишь, я ссорился, я окончательно примирился, и он оказал мне ряд важных услуг.

Целую тебя и Левика.

Твой Коля.

129. Л. Я. Штернбергу

<Джибути. 25 апреля/8 мая (?) 1913 г.>

Многоуважаемый Лев Яковлевич,

мы уже в Джибути. Завтра едем вглубь страны. Дождей не будет еще полтора месяца. Путешествие обещает быть удачным. Русский вице-консул Галеб оказал мне уже ряд услуг. Из Харрара, когда соберу караван, напишу подробное письмо, а пока извиняюсь за открытку.

Искренне уважающий Вас и преданный Вам Н. Гумилев.

130. Л. Я. Штернбергу

<Дыре-Дауа. 7/>20 мая 1913 <г.>

Многоуважаемый Лев Яковлевич,

как увидите по штемпелю, мы уже в Абиссинии. Нельзя сказать, чтобы путешествие началось совсем без приключений. Дождями размыло железную дорогу, и мы ехали 80 км на дрезине, а потом на платформе для перевозки камней. Прибыв в Дире-Дауа, мы тотчас отправились в Харрар покупать мулов, так как здесь они дороги. Купили пока четырех, очень недурных, в среднем по 45 р<ублей> за штуку. Потом вернулись в Дире-Дауа за вещами и здесь взяли 4-х слуг, двух абиссинцев и двух галласов, и пятого переводчика, бывшего ученика католической миссии, галласа. Из Харрара я телеграфировал русскому посланнику в Адис-Абебе, прося достать мне разрешение на проезд, но ответа пока не получил.

Мой маршрут более или менее устанавливается. Я думаю пройти к Бари, оттуда по реке Уаби <в> Сидамо к озеру Звай и, пройдя по земле Арусси по горному хребту Черчер, вернуться в Дире-Дауа. Таким образом я все время буду в наименее изученной части страны Галла. Благодаря дождям не жарко, всюду есть трава и вода, т<о> е<сть> все, что нужно для каравана. Правда, реки иногда разливаются, и в Дире-Дауа почти ежедневно есть несчастные случаи с людьми, но с такими мулами, как у меня, опасность сведена до миниума.

Завтра я надеюсь уже выступить, и месяца 3 Вы не будете иметь от меня вестей. Вернее всего в конце августа я прямо приду в Музей. Очень прошу Вас в половине июня послать через Лионский кредит в Banc of Abyssinie в Dire Daua 200 р<ублей>. Я на них рассчитываю, чтобы расплатиться с ашкерами и возвратиться. Русский вице-консул в Джибути m-r Галеб оказал мне ряд важных услуг: устроил бесплатный пропуск оружия в Джибути и в Абиссинии, скидку на провоз багажа на железной дороге, дал рекомендательные письма.

Искренне уважающий Вас