Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910)

Слушай веления мудрых,
Мыслей пленительный танец.
Бойся у дев златокудрых
Нежный заметить румянец.

От непостижного скройся —

Страшно остаться во мраке.
Ночью весеннею бойся
Рвать заалевшие маки.

Девичьи взоры неверны,

Вспомни сказанья Востока;
Пояс на каждой пантерный,
Дума у каждой жестока.

Сердце пронзенное вспомни,

Пурпурный сок виноградин.
Вспомни, нет муки огромней,
Нету тоски безотрадней.

Вечером смолкни и слушай,

Грезам отдавшись беспечным.
Слышишь, вечерние души
Шепчут о нежном и вечном.

Ласковы быстрые миги,

Строго-высокие свечи,
Мудрые, старые книги
Знающих тихие речи.

61. Покорность

Только усталый достоин молиться богам,
Только влюбленный — ступать по весенним лугам!

На небе звезды, и тихая грусть на земле,

Тихое «пусть» прозвучало и тает во мгле.

Это — покорность! Приди и склонись надо мной,

Бледная дева под траурно черной фатой!

Край мой печален, затерян в болотной глуши,

Нету прекраснее края для скорбной души.

Вот порыжевшие кочки и мокрый овраг,

Я для него отрекаюсь от призрачных благ.

Что я: влюблен или просто смертельно устал?

Так хорошо, что мой взор, наконец, отблистал!

Тихо смотрю, как степная колышется зыбь,

Тихо внимаю, как плачет болотная выпь.

62. Маскарад

В глухих коридорах и в залах пустынных
Сегодня собрались веселые маски,
Сегодня в увитых цветами гостиных
Прошли ураганом безумные пляски.

Бродили с драконами под руку луны,

Китайские вазы метались меж ними,
Был факел горящий и лютня, где струны
Твердили одно непонятное имя.

Мазурки стремительный зов раздавался,

И я танцевал с куртизанкой Содома,
О чем-то грустил я, чему-то смеялся,
И что-то казалось мне странно знакомо.

Молил я подругу: «Сними эту маску,

Ужели во мне не узнала ты брата?
Ты так мне напомнила древнюю сказку,
Которую раз я услышал когда-то.

Для всех ты останешься вечно чужою

И лишь для меня бесконечно знакома,
И верь, от людей и от масок я скрою,
Что знаю тебя я, царица Содома».

Под маской мне слышался смех ее юный,

Но взоры ее не встречались с моими,
Бродили с драконами под руку луны,
Китайские вазы метались меж ними.

Как вдруг под окном, где угрозой пустою

Темнело лицо проплывающей ночи,
Она от меня ускользнула змеею,
И сдернула маску, и глянула в очи.

Я вспомнил, я вспомнил — такие же песни,

Такую же дикую дрожь сладострастья
И ласковый вкрадчивый шепот: «Воскресни,
Воскресни для жизни, для боли и счастья!»

Я многое понял в тот миг сокровенный,

Но страшную клятву мою не нарушу.
Царица, царица, ты видишь, я пленный,
Возьми мое тело, возьми мою душу!

63. Заклинание