Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма

Стр. 3–4. — Как было сказано выше, имение Литки находилось на Украине, в Подолии (сейчас это — Хмельницкая область; усадебный дом был разрушен в начале 1980-х годов). В это время Ахматова ждала своего первого (и единственного) ребенка. 18 сентября (1 октября по новому стилю) в родильном приюте императрицы Александры Федоровны на 18-й линии Васильевского острова у Гумилева и Ахматовой родился сын — будущий создатель теории этногенеза Лев Николаевич Гумилев (1912–1992). Стр. 5–8. — Имеется в виду ст-ние «Сказка» из сборника «Колчан» (№ 86 в т. II наст. изд.). На экземпляре, подаренном П. Н. Лукницкому (ИРЛИ), рукой Ахматовой написано: «Сон. Слепнево. Лето, 1912 г.» Стр. 9–12. — С 1911 года Гумилев много занимается переводами, большая подборка его переводов Т. Готье появилась в «Аполлоне» № 9. «Эмали и камеи» брал с собой в Италию, а в Слепнево, в тишине и покое, видимо, решил «подтянуть» итальянский и английский. В это время он переводил с английского О. Уайльда (см. №№ 111 и 117 наст. тома). Стр. 12–15. — См. написанное немного раньше, чем это письмо, ст-ние «Открытие летнего сезона», вписанное в альбом О. А. Кузьминой-Караваевой 18 июня 1912 г. (№ 82 в т. II наст. изд.), и комментарии к нему. Заметим, что Ахматова в своих «Записных книжках», вступая в полемику с упомянутой в ст-нии В. А. Неведомской, утверждавшей, что «Николай Степанович ездить верхом, собственно говоря, не умел, но у него было полное отсутствия страха» (см.: Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 153), фактически с ней соглашается: «Конечно, в 1911–1912 г. ездить верхом не умел, но в маршевом эскадроне Уланского полка...» и т. д. (С. 251). Стр. 15. — Имеется в виду Ольга Александровна Кузьмина-Караваева (в замужестве — Оболенская, 1890–1986). Стр. 17. — Мока, или Молли — кличка любимого бульдога Гумилевых. См. фрагменты из дневников Кузмина от февраля 1912 года («У Гумилевых электричество, бульдог... Спал в библиотеке. Печально, вольно и сладко. Очень странно... Тихо и снежно. Спят. Молли (бульдог) обрадована»). Стр. 19. — В. А. Неведомская в своих воспоминаниях упоминает некую «тетю Пофиньку» (см.: Жизнь Николая Гумилева. С. 82), которая может быть вероятной кандидатурой на роль упомянутой поэтом «Александры Алексеевны». Среди обитателей Слепнево лиц с таким именем и отчеством не было. Стр. 20. — Акинихская (у Гумилева — Акининская) дорога — дорога к соседнему, ближайшему от Слепнева, селу. В настоящее время ни от одной из окружающих Слепнево деревень, как и от самого Слепнева, не осталось ни одного дома, только холмы и поля, а на вершине слепневского холма стоит единственный свидетель, одинокий дуб, воспетый Ахматовой («...Единственного в этом парке дуба // Листва еще бесцветна и тонка...»). Стр. 22. — Одно из первых упоминаний Гумилевым термина «акмеизм», чрезвычайно любопытное в общем контексте этого фрагмента письма. Ср.: «Мы не решились бы заставить атом поклониться Богу, если бы это не было в его природе» («Наследие символизма и акмеизм» — см. стр. 60–61 № 56 в т. VII наст. изд.). Стр. 26. — Упоминание о т. н. «капитолийской волчице» имеется в ст-нии Гумилева «Рим» (№ 80 в т. II наст. изд.). Однако, в сочетании с упоминанием РЦ 1908, речь, по всей вероятности, идет о ст-ниях «Гиена» и «Каракалла» (№№ 73 и 53 (1)), в которых присутствует мотив «Лунного томления». Стр. 28–30. — Следует обратить особое внимание на фразу: «Кажется, зимой наши роли переменятся...» Во всех публикациях она звучит в несвойственном Гумилеву высокопарном духе: «...Кажется, земные наши роли переменятся, ты будешь акмеисткой, а я мрачным символистом...» На самом деле у Гумилева в автографе — все проще и человечнее: «...Кажется, зимой наши роли переменятся, ты будешь акмеисткой, а я мрачным, символистом». Именно — «зимой», а не глубокомысленно (символистское, а не акмеистическое!) — «земные роли». Речь идет о грядущем материнстве Ахматовой.

117

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Автограф — РГБ. Ф. 620. К. 63. Ед. хр. 45.

Дат.: 28 августа 1912 г. — по помете получателя.

На письме помета К. И. Чуковского (по н. ст.) — «10.IX.12». Ответ на письма №№ 23 и 25 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома. О работе Гумилева в 1912 г. над переводами из О. Уайльда для издания «Нивы» см. № 111 наст. тома и комментарии к нему.

Стр. 3. — Имеется в виду письмо № 23 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома, которое, очевидно, было вложено в корректуру поэмы «Сфинкс». Стр. 4. — Очевидно, имеется в виду отъезд в Италию (см. комментарий к № 112 наст. тома). Стр. 6–7. — На лето 1912 г. дом Гумилевых в Царском селе (Малая ул., 63) был сдан дачникам. До окончания дачного сезона Гумилев и Ахматова жили в Петербурге в меблированных комнатах «Белград» на Невском проспекте (см.: Труды и дни. С. 220).

118

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980 (публ. Г. П. Струве), Полушин.

Автограф — РНБ. Ф. 774. № 15.

Дат.: 3 октября 1912 г. — авторская датировка.