Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма

Стр. 3–4. — Имеется в виду большая статья Брюсова «Новые течения в русской поэзии. Футуристы» (Русская мысль. 1913. № 3). Одним из положений Брюсова, с которыми мог «не соглашаться» Гумилев, несомненно являлся «общий закон» о «новых движениях» русской литературы: «...надо признать, что и наш футуризм не избежал общего закона, которому подчиняются все новые движения в русской литературе: они лишь повторяют, с опозданием на несколько лет, сходные движения литературы западной». Стр. 5–6. — Статью о футуризме Гумилев до этого уже обещал в авторском примечании к той фразе в начале его манифеста «Наследие символизма и акмеизм», где упоминаются «футуристы, эго-футуристы и прочие гиены, всегда следующие за львом»: «Пусть не подумает читатель, что этой фразой я ставлю крест над всеми крайними устремлениями современного искусства. В одной из ближайших книжек «Аполлона» их разбору и оценке будет посвящена особая статья» («Аполлон». 1913. № 1. С. 42; № 56 в т. VII наст. изд.). Но в «Аполлоне» статьи Гумилева о футуризме не последовало, а его следующее «Письмо о русской поэзии», — с отзывами на брюсовскую мистификацию «Стихи Нелли» и «Громокипящий кубок» И. Северянина, — появилось не в № 4 «Аполлона» за 1913 г., а только в январской книжке следующего, 1914 г. (№ 63 в т. VII наст. изд.). В «Гиперборее» (1913. № 5) Гумилев поместил краткую рецензию на кубо-футуристический сборник «Садок судей. II» (№ 61 в т. VII наст. изд.), а из Джибути в конце апреля написал Ахматовой о своем «уважении» к «Гилее», возникшем в результате неудачной попытки писать в их стиле (см. № 128 наст. тома). О Гумилеве и поэтах-футуристах см. комментарии к №№ 30 и 61 в т. VII наст. изд., а также — Тименчик Р. Д. Заметки об акмеизме (II) // Russian Literature. Vol. V (3). 1977. P. 281–301. Стр. 7–9. — Брюсов заканчивал свою статью о футуристах словами, скорее всего, обнадеживающими для Гумилева: «Новое движение в поэзии может быть сильным, здоровым и плодотворным лишь тогда, когда оно опирается на все сделанное в литературе до него <...> придется футуристам поучиться многому у своих прямых предшественников — символистов — и неизбежно принять самую идею «символа», как отныне неустранимую ни из какой эстетики. Но об этом нам будет надо говорить подробнее, разбирая взгляды и суждения “акмеистов”» (Русская мысль. 1913. № 3. С. 133). Вряд ли, однако, Брюсов посылал Гумилеву корректуру своей следующей статьи, «Новые течения в русской поэзии. Акмеизм», вошедшей в следующий номер «Русской мысли» (1913. № 4). В ней он подверг подробному жестоко-критическому анализу акмеистические манифесты Гумилева и Городецкого и всю концепцию акмеистической школы в целом: «...Акмеизм <...> тепличное растение, выращенное под стеклянным колпаком литературного кружка несколькими молодыми поэтами, непременно пожелавшими сказать новое слово. Акмеизм, поскольку можно понять его замыслы и притязания, ничем в прошлом не подготовлен и ни в каком отношении к современности не стоит. Акмеизм — выдумка, прихоть, столичная причуда <...> С. Городецкий и Н. Гумилев, оба, несомненно, интересные и даровитые поэты, никогда не были хорошими теоретиками, и их нападки на символизм по-детски беспомощны <...> Мы уверены или по крайней мере надеемся, что и Н. Гумилев, и С. Городецкий, и А. Ахматова останутся и в будущем хорошие поэты. <...> Но мы желали бы, чтобы они, все трое, скорее отказались от бесплодного притязания образовывать какую-то школу акмеизма. Их творчеству вряд ли могут быть полезны их сбивчивые теории, а для развития иных молодых поэтов проповедь акмеизма может быть и прямо вредна...» На этом оборвалась интереснейшая, семилетняя переписка Гумилева с Брюсовым (с апреля 1913 г. также прекращается и переписка Брюсова с Городецким). Своей рецензией Брюсов обусловил на несколько десятилетий вперед отрицательное восприятие акмеистического манифеста Гумилева как статьи необдуманной, теоретически слабой или бессодержательной. Стр. 9–11. — О маршруте африканского путешествия 1913 г. см. комментарий к № 125 наст. тома. О пребывании Гумилева в стране Галла и в районах озера Родольфо в предыдущем путешествии 1910–1911 гг. см. комментарий к № 91. Стр. 15–18. — О Цехе поэтов см. комментарий к № 106 наст. тома и указанную там литературу; о «Гиперборее» см. комментарий к № 123 наст. тома; под маркой «Акмэ» должно было создаваться издательство (см., напр.: Гиперборей. № 1. 1912. С. 32; № 2. 1912. С. 32). Шестью акмеистами были, конечно, Гумилев, С. М. Городецкий, О. Э. Мандельштам, А. А. Ахматова, М. А. Зенкевич и В. И. Нарбут. Брюсов в своей рецензии не учитывал эти сообщения Гумилева. Стр. 20–21. — В № 3 «Аполлона» были напечатаны стихи всех шести акмеистов и в том числе «Пятистопные ямбы» самого Гумилева (№ 98 в т. II наст. изд.). Брюсов жаловался в своей статье об акмеизме на то, что «акмеисты <...> начали именно с теории, а произведений пока что у них нет вовсе...».

125

При жизни не публиковалось. Печ. по: Соч III (с версией реконструкции приложенного ст-ния).