Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ

Вашъ Иванъ Кирѣевскій.

21.

А. И. КОШЕЛЕВУ[53].

20 Февраля 1851.

Въ послѣднемъ письмѣ твоемъ, любезный другъ Кошелевъ, ты объявляешь мнѣ о твоемъ отъѣздѣ за границу, а между тѣмъ адреса своего туда мнѣ не приложилъ, хотя пишешь, что отъ меня письмо ожидаешь въ Генварѣ. Теперь только узналъ я, что ты уже возвратился, и спѣшу отвѣчать на твое письмо вопросомъ: какое новое впечатлѣніе произвела на тебя Германія? Каждое живое замѣчаніе твое было бы драгоцѣнною новостью для меня, зарытаго въ Бѣлевскихъ снѣгахъ и слушающаго только свистъ Бѣлевской мятели, подъ музыку которой разсуждаетъ попъ о нравственныхъ качествахъ его дьячка и дьякона. Мнѣ сдается однако, что на Западѣ должны быть какіе нибудь признаки новой, начинающейся эпохи: новыя потребности умовъ, новый взглядъ на вещи, новыя ожиданія, — однимъ словомъ перемѣна въ убѣжденіяхъ такаго роду, какой не было за годъ прежде. Слава Богу, что ты почитаешь теперешнее время неблагопріятнымъ для того, чтобы хлопотать о твоемъ любимомъ вопросѣ. Дай Богъ, дай Богъ, чтобы онъ не трогался до тѣхъ поръ, пока у насъ не измѣнится направленіе умовъ, покуда Западный духъ не перестанетъ господствовать въ нашихъ понятіяхъ и въ нашей жизни, такъ, что остается еще Русскимъ то что стоѝтъ, а все что движется, подвигается къ Нѣмечинѣ. Покуда мы идемъ и ведемся по этой дорогѣ, дай Богъ чтобы у насъ дѣлалось какъ можно меньше перемѣнъ, особенно перемѣнъ существенныхъ. Я говорю это отъ полнаго убѣжденія ума, съ живою любовью къ Россіи, съ надеждою ей такаго величія и благоденствія, какое и не снилось Западнымъ народамъ, но вмѣстѣ и съ мучительнымъ страхомъ, что какое нибудь преждевременное и самолюбивое переобразованіе испортитъ дѣло самороднаго развитія. Что надѣетесь вы сдѣлать вашими криками? Неужели вы думаете, что какое нибудь важное дѣло можетъ сдѣлаться хорошо, когда оно будетъ дѣлаться въ Западномъ духѣ? Конечно, криками и толками можно вызвать дѣло, но не то, какаго вы желаете, а то, отъ котораго будетъ плакать Русскій человѣкъ и вы и само правительство. Если правительство обманется до того, что ваши крики приметъ за выраженіе общаго мнѣнія, то перемѣну сдѣлаетъ, только не ту и не такъ, какъ вы желаете. Вы хотите эмансипаціи крестьянъ, — вамъ дадутъ инвентари, и дѣло будетъ испорчено навсегда. Родится небывалый антагонизмъ между сословіями, и тогда, чѣмъ это кончится, страшно и подумать. Когда спорное начало ляжетъ въ основаніе зданія, то трещина не остановится, покуда все зданіе разсядется. Сохрани Богъ отъ этого! Тѣмъ горячѣе говорю я: сохрани Богъ! что думаю, или сказать откровенно, убѣжденъ вполнѣ, что не пройдетъ десяти или много пятнадцати лѣтъ, какъ направленіе умовъ у насъ должно измѣниться совершенно. Я говорю о низшихъ и о высшихъ умахъ. Вмѣсто Нѣмецкаго раціональнаго, переобразовательнаго духа, духъ Православно-Русскій проникнетъ всѣ наши убѣжденія и дѣйствія. И правительство будетъ тогда увѣреннѣе въ своей силѣ, и народъ пойдетъ прямѣе и спокойнѣе въ своемъ развитіи, — и тогда Божіе благословеніе будетъ на каждомъ дѣлѣ улучшенія. Между тѣмъ какъ теперь каждая попытка улучшенія производитъ только новый безпорядокъ. Потому теперь покуда мое желаніе одно: чтобы насъ оставили въ томъ положеніи, въ какомъ мы находимся, — хорошо ли оно, дурно-ли, — только бы не тревожили перемѣнами и, что еще важнѣе, не тревожили бы угрозами перемѣнъ, которыя производятъ нравственное разстройство хуже разстройства фактическаго. А что образъ мыслей всего нашего образованнаго класса долженъ перемѣниться въ самомъ непродолжительномъ времени и отъ Нѣмецкаго раціональнаго духа обратиться къ Русско-Православному, эта истина можетъ быть очевидно доказана для всякаго, кто вникалъ въ развитіе Западнаго просвѣщенія и въ исторію Русскаго. Въ границахъ письма конечно этого изложить нельзя. Я и такъ уже наговорилъ много, и кажется слишкомъ много. Обнимаю тебя и жду твоего отвѣта. Жена моя тебѣ кланяется. Извѣсти насъ о здоровьѣ твоей жены и твоихъ дѣтей. Мы на это время нѣсколько безпокоимся объ Васѣ, отъ котораго давно не получали писемъ.

Твой И. К.

Р. S. Протасьевъ до сихъ поръ еще денегъ процентныхъ не прислалъ. Если имѣешь съ нимъ сношенія, то напомни ему. — Диссертацію Кудрявцева, когда прочтешь самъ, то пожалуйста пришли. Мнѣ будетъ очень любопытно ее видѣть, и я возвращу скоро.

22.

ЕМУ-ЖЕ[54].

(Вѣроятно, весна 1851 г.)