Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ

„Я не могъ пріѣхать, другъ Петръ, между прочимъ и потому, что былъ боленъ, простудилъ горло, и нѣсколько времени не выходилъ изъ комнаты, а когда выздоровѣлъ, то не зналъ, застану ли уже кого въ Москвѣ, потому что о времени отъѣзда X. мнѣ не писалъ, а увѣдомилъ только, что скоро — нарѣчіе неопредѣленное, требовавшее частицы не. Вообще вы пишете очень необстоятельно, и читаете письма также. Напр., кто тебѣ сказалъ, что трудъ этотъ былъ бы для меня чрезмѣрно тяжелъ? — Напротивъ, я жажду такого труда, какъ рыба еще не зажаренная жаждетъ воды. — И съ вашею помощію, надѣюсь одолѣть его. Если же правда, что мое участіе могло бы расколыхать дѣятельность моихъ друзей, то это счастіе было бы для меня величайшею причиною желать согласиться на ваше предложеніе. Но хочу только не ввести никого въ отвѣтственность и не прятаться какъ злоумышленникъ. На рядъ именъ я могъ бы согласиться, въ такомъ случаѣ, если бы мое было позволено съ сознаніемъ, что оно мое. Если Погодинъ возьмется исходатайствовать это, то на рядъ именъ я готовъ согласиться, разумѣется, съ тѣмъ, чтобы это нисколько не стѣсняло моихъ убѣжденій. Тогда пусть этотъ рядъ издаетъ Москвитянина нынѣшній годъ, а я пріѣду участвовать къ осени. Условія пусть дѣлаетъ Хомяковъ, такъ чтобы и Погодину было выгодно и журналъ могъ идти.

„На будущій годъ я бы думалъ: хорошо завести слѣдующую систему изданія: 1. Самую аккуратную бухгалтерію. 2. Начать журналъ, когда бы онъ имѣлъ 1000 подписчиковъ, и уменьшить объемъ, если будетъ меньше. 3. Все остающееся количество сбора за расходами употребить на плату за статьи, считая оригинальныя втрое противъ переводныхъ, также уменьшать и увеличивать плату по мѣрѣ подписчиковъ.

„Этотъ разсчетъ сдѣлать легко, и при аккуратной бухгалтеріи ни одинъ участникъ не будетъ считать себя обманутымъ и журналъ будетъ имѣть сотрудниковъ. При каждомъ № на оберткѣ печатать число подписчиковъ, и разсчетъ суммы, слѣдующей участникамъ.

„Сообщи это письмо Хомякову, и пришли мнѣ отвѣтъ скорый, т. е. немедленный. Если и ты и Хомяковъ залѣнитесь писать, то поручите кому нибудь. Но поймите меня хорошенько; я согласенъ на ваши предложенія только въ случаѣ офиціальнаго позволенія, и притомъ при такомъ устройствѣ, чтобы при скоропостижной смерти Жуковскаго никто не пострадалъ отъ меня, и при жизни и здоровьѣ Ж., чтобы я не былъ стѣсненъ чужою волею.

„Кажется, требованія мои справедливы и нельзя быть сговорчивѣе. Впрочемъ удастся ли это дѣло или нѣтъ, но скажу тебѣ, что я уже извлекъ изъ него такія выгоды, которыя превышаютъ всякую неудачу. Безъ преувеличенія могу сказать, что я имѣлъ минуты настоящаго счастія, соображая все дружеское участіе въ этомъ дѣлѣ именно тѣхъ, кто такъ высоко у меня въ сердцѣ.

„О пѣсняхъ твоихъ нельзя ли написать еще разъ къ К. А то ты, пожалуй, способенъ отложить еще на годъ. Хотя я и очень радъ бы былъ твоему пріѣзду, но еще лучше желалъ бы тебя видѣть съ книгою, чѣмъ съ рукописью. Кто притѣснилъ Языкова и принудилъ его бросать свой бурмицкій бисеръ въ такую выпачканную свинью? Обнимаю тебя. Твой братъ И. К.

„Нельзя ли въ отвѣтѣ твоемъ, или кому ты поручишь, сообщить мнѣ твое мнѣніе особенно, Хомякова особенно, и предложеніе Погодина особенно.

„Если бы вы согласились на переговоры съ С., то это дѣло можно бы было поручить Грановскому, который конечно бы не отказалъ, и исполнилъ бы въ мѣру, ясно, благородно и удовлетворительно. Подумай объ этомъ. Кажется при самомъ дурномъ результатѣ будетъ выгода, т. е. мы будемъ знать, чего надѣяться нельзя.”

Жажда дѣятельности была такъ сильна, что Кирѣевскій принялъ участіе въ изданіи Москвитянина, не получивъ оффиціальнаго разрѣшенія, о которомъ онъ такъ много заботился. Имъ изданы были три первыя книги Москвитянина на 1845-й годъ. Онѣ во многомъ напоминаютъ книжки Европейца. Снова Жуковскій поспѣшилъ прислать все, что имъ было написано въ стихахъ, и нѣсколько отрывковъ въ прозѣ, съ посланіемъ, которое начиналось:

Слухъ до меня достигъ на берегъ Майна,
Что ты, Кирѣевскій, мой другъ,
Задумалъ быть Москвитяниномъ.