«Нет надобности издателю хвалить в предисловии своем предлагаемое им публике новое сочинение; само за себя говорит оно лучше его. Но, кажется, может он сказать несколько слов, чтоб удалить недоумение читателя — когда оно предположительно, судя по новости или странности предмета, избранного сочинителем. Вероятно, многие спросят: есть ли поэзия в несчастном состоянии человека, который лишился ума? — Поэзия или, справедливее сказать, поэтическая сторона есть в каждом почти предмете. Найти точно ее и осветить ее с надлежащей точки, закрывши все лишнее, бесполезное, прозаическое, — вот в чем тайна искусства. Тихая, беззаботная любовь простодушной поселянки меньше представляет красок для поэзии, нежели ужасные следствия измены, так дико омрачающие ум ее. Мы видим с удивлением, что эта бездейственная, едва ли не сонная прежде душа, вдруг восстает и с каким-то исступлением раскрывает таившуюся в ней силу. Поэтическое разнообразие дум, передаваемых нам то мятежною, то утихающею страдалицей; картины природы, в которых столько гармонии с ее сердцем; единство с главным предметом в самых отступлениях автора; все это вместе составляет целое, столь же поразительное, сколько и занимательное. В подобных сочинениях не может быть действия, или, по крайней мере, оно без приметного движения. Но тем не менее мы чувствуем влияние их на душу свою. Так созерцание живой картины, в которой актер отвергнул все мимические пособия, эти орудия волшебной власти его над нами, часто пленяет нас не менее представления трагедии».
В рецензии на «Безумную» А. А. Дельвиг, сочувственно относившийся к творчеству Козлова, отмечает искусственность и надуманность образа героини поэмы: «Певец «Чернеца» и «Натальи Долгорукой» не исчерпал еще до дна кладязя чувств своих. В поэме «Безумная» каждый стих звучит не фистулою, но чистыми, полными тонами, прямо возникающими из прекрасного сердца. Это пение соловья, успокаивающее душу, но не удовлетворяющее фантазии. Разделяешь печаль с милым певцом и невольно сердишься на него, что он заставил нас плакать от несчастий вымышленных и рассказанных оперною актрисой, а не настоящею поселянкой» («Литературная газета», 1830, № 69, 2 декабря). Как мерзлый пар Среди снегов родит пожар — неточная цитата из стихотворения М. В. Ломоносова «Вечернее размышление о божьем величестве при случае великого северного сияния». У Ломоносова «Как может быть, чтоб мерзлый пар Среди зимы рождал пожар?».
Зерно бурмицкое — крупная жемчужина.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Стихотворения, помещаемые в этом разделе, были опубликованы дальним родственником Козлова А. Хомутовым в NoNo 2 и 3 журнала «Русский архив» за 1886 г. Они хранились у сына поэта, Ивана Ивановича Козлова, скончавшегося в 1883 г. В предисловии к своей публикации А. Хомутов писал: «Имея возможность ознакомить публику с этими драгоценными для всех любителей русского слова материалами, я, с согласия дочери поэта Александры Ивановны Козловой... приступаю к этому делу» («Русский архив», 1886, No 2, стр. 178). «Стансы», посвященные княгине А. И. Голицыной, и два стихотворения, адресованные графине Фикельмон, несомненно написаны Козловым. Что касается русских переводов этих стихотворений, то они, вероятно, также сделаны им самим, ибо в них легко обнаруживается художественная манера Козлова, особенности его стиля.
Stances и перевод (с французского). Впервые — «Русский архив», 1886, No 2, стр. 201-202, с датой: 1830. Голицына Авдотья Ивановна (1780-1850) — приятельница Козлова, Вяземского, братьев Тургеневых. В 1817 г. Пушкин посвятил ей два стихотворения: «Краев неопытный любитель...» и «Кн. Голицыной, посылая ей оду «Вольность»».
Alla contessa Fiquelmont и перевод (с итальянского). Впервые — там же, стр. 202. Фикельмон — см. стр. 466.
To countess Fiequelmont и перевод (с английского). Впервые — «Русский архив», 1886, No 3, стр. 309.
<Отрывок>. Перевод строф 1-8 и 13 из стихотворения Шиллера «Resignation». Публикуемый перевод обнаружен Ю. Д. Левиным в альбоме Анны Петровны Зонтаг (1785-1864) — детской писательницы и переводчицы, племянницы и близкого друга В. А. Жуковского (ПД). Альбомная запись озаглавлена: «Отрывок из Шиллера. Козлова». Судя по почерку, стихотворения альбома, включая и публикуемое, были записаны двоюродной сестрой А. П. Зонтаг — А. А. Воейковой (о ней см. стр. 443). Перевод сделан не позже 1827 г., когда Воейкова в последний раз уехала из России,