У раздумий беззвучны слова,Как искать их люблю в тишине я!Надо только,черна и мертва,Чтобы ночь позабылась полнее,Чтобы ночь позабылась скорейМежду редких своих фонарей,За углом,Как покинутый дом...Позабылась по тихим столовым,Над тобою, в лиловом...Чтоб со скатерти трепетный кругНе спускал своих желтых разлитий,И мерщанья замедленных рукРазводили там серые нити,И чтоб ты разнимала с тоскойЭти нити одну за другой,Разнимала и после клубила,И сиреневой редью иглаЗа мерцающей кистью ходила.А потом, равнодушно светла,С тихим скрипом соломенных петель,Бережливо простыни сколов,Там заснула и ты, Добродетель,Между путанно-нежных мотков...
Не буди его в тусклую рань,Поцелуем дремоту согрей...Но сама – вся дрожащая – встань:Ты одна, ты царишь... Но скорей!Для тебя оживил я мечту,И минуты ее на счету...………………………Так беззвучна, черна и теплаРезедой напоенная мгла...В голубых фонарях,Меж листов на ветвях,Без числаВосковые сиянья плывут,И в саду,Как в бреду,Хризантемы цветут...………………………Все, что можешь ты там, все ты смеешь теперь,Ни мольбам, ни упрекам не верь!…………………………....Пока свечи плывутИ левкои живут,Пока дышит во сне резеда —Здесь ни мук, ни греха, ни стыда...Ты боишься в кровиСвоих холеных ног,И за белый венокВ беспорядке косы?О, молчи! Не зови!Как минуты – часыНе таимой и нежной красы.………………….На ветвях,В фонарях догорела мечтаГолубых хризантем...…………………………….Ты очнешься – свежа и чиста,И совсем... о, совсем!Без смятенья в лице,В обручальном кольце……………………………Стрелка будет показывать семь...
11 декабря 1908
Контрафакции
Весна
В жидкой заросли парка береза жила,И черна, и суха, как унылость...В майский полдень там девушка шляпу сняла,И коса у нее распустилась.Ее милый дорезал узорную вязь,И на ветку березы, смеясь,Он цветистую шляпу надел.…………………………Это май подгляделИ дивился с своей голубой высоты,Как на мертвой березе и ярки цветы...
Осень
…………………………………И всю ночь там ко месяцу дымы вились,И всю ночь кто-то жалостно-чуткийНа скамье там дремал, уходя в котелок....………………………………А к рассвету в молочном тумане повисНа березе искривленно-жуткийИ мучительно-черный стручок,Чуть пониже растрепанных гнезд,А длиной – в человеческий рост...И глядела с сомнением просиньНа родившую позднюю осень.