Этого быть не может,Это – подлог,День так тянулся и дожитИль, не дожив, изнемог?..Этого быть не может...С самых тех порВ горле какой-то комок...Вздор...Этого быть не может...Это – подлог...Ну-с, проводил на поезд,Вернулся, и sоlо[13], да!Здесь был ее кольчатый пояс,Брошка лежала – звезда,Вечно открытая сумочкаБез замка,И, так бесконечно мягка,В прошивках красная думочка...……………………Зал...Я нежное что-то сказал,Стали прощаться,Возле часов у стенки...Губы не смели разжаться,Склеены...Оба мы были рассеянны,Оба такие холодные...Мы...Пальцы ее в черной митенкеТоже холодные...«Ну, прощай до зимы,Только не той, и не другой,И не еще – после другой...Я ж, дорогой,Ведь не свободная...»«Знаю, что ты – в застенке...»После онаПлакала тихо у стенкиИ стала бумажно-бледна...Кончить бы злую игру...Что ж бы еще?Губы хотели любить горячо,А на ветруЛишь улыбались тоскливо...Что-то в них было застыло,Даже мертво...Господи, я и не знал, до чегоОна некрасива...Ну, слава богу, пускают садиться...Мокрым платком осушая лицо,Мне отдала она это кольцо...Слиплись еще раз холодные лица,Как в забытьи,—ИПоезд еще стоял —Я убежал...Но этого быть не может,Это – подлог...День или год и уж дожит,Иль, не дожив, изнемог...Этого быть не может...
Если б вдруг ожила небылица,На окно я поставлю свечу,Приходи... Мы не будем делиться,Все отдать тебе счастье хочу!Ты придешь и на голос печалиПотому что светла и нежна,Потому что тебя обещалиМне когда-то сирень и луна.Но... бывают такие минуты,Когда страшно и пусто в груди...Я тяжел – и, немой и согнутый...Я хочу быть один... уходи!
Дымы
В белом поле был пепельный бал,Тени были там нежно-желанны,Упоительный танец сливал,И клубил, и дымил их воланы.Чередой, застилая мне даль,Проносились плясуньи мятежной,И была вековая печальВ нежном танце без музыки нежной.А внизу содроганье и стукГоворили, что ужас не прожит;Громыхая цепями, НедугТам сковал бы воздушных – не может.И была ль так постыла им степь,Или мука капризно-желанна,—То и дело железную цепьЗадевала оборка волана.