Полное собрание стихотворений

Бессмертною любовью любит
И не разлюбит только тот,
Кто страстью радости не губит,
Кто к звездам сердце вознесет,
Кто до могилы пламенеет, —
Здесь на земле любить умеет
Один безумен Дон-Кихот.

Он видит грубую Альдонсу,

Но что ему звериный пот,
Который к благостному солнцу
Труды земные вознесет!
Пылая пламенем безмерным,
Один он любит сердцем верным,
Безумец бедный, Дон-Кихот.

Преображает в Дульцинею

Он деву будничных работ
И, преклоняясь перед нею.
Ей гимны сладкие поет.
Что юный жap любви мгновенной
Перед твоею неизменной
Любовью, старый Дон-Кихот!

26 октября 1920

«Всё выше поднимаюсь я...»

Всё выше поднимаюсь я,
И горний воздух чище, реже,
Но та же все судьба моя,
И настроения все те же.

В земном томительном бреду

Ни сожаленья, ни пощады,
Но и за гробом не найду
Ни утешенья, ни награды.

Мне горький хлеб для жизни дан,

Я мукой огненной испытан,
Одна из многих обезьян,
И я моим Творцом не считан.

Я брошен и бешенство стихий

Песчинкою в горсти песчинок,
И дразнит, вызывает Змий
На безнадежный поединок,

Чтоб, демон, сжав сухой рукой

Меня с другими л ком шипящий,
Швырнул с улыбкой ледяной
В котел блестящий и кипящий,

Да переплавлюсь я в огне

Жестоких и безумных пыток,
Да будет сладостен не мне,
Не нам готовимый напиток.

22 декабря 1920

«Яро длился милый день...»

Яро длился милый день
И склонился под плетень.
Тот, кто любит жить со мглой,
Проводил его хулой.

Страстным пьяная вином,

Ночь маячит за окном,
Шепчет ветру: «Помолчи!
Потеряла я ключи».

Всходит томная луна,

Как невольница бледна,
Шепчет ветру: «Будет срок,
Раскует мой брат замок».

Что же делать ночью мне?

Посидеть ли на окне,
Помечтать ли о былом,
Погадать ли об ином?

Добрый день погас давно.

Затворить пора окно
И тому, кто может спать,
Доброй ночи пожелать.

5 февраля 1921 Москва

«Снова саваны надели...»

Снова саваны надели
Рощи, нивы и луга.
Надоели, надоели
Эти белые снега,

Эта мертвая пустыня,

Эта дремлющая тишь!
Отчего ж, душа-рабыня,
Ты на волю не летишь,

К буйным волнам океана,

К шумным стогнам городов,
На размах аэроплана,
В громыханье поездов,

Или, жажду жизни здешней

Горьким ядом утоля,
В край невинный, вечно вешний,
В Элизийские поля?

18 февраля 1921

«Овеществленная дремота...»