Еще удар душе моей,Еще звено к звену цепей!И ты, товарищ тайной скуки,Тревог души, страданий, муки,И ты, о добрый мой скворец,Меня покинул наконец!Скажи же мне, земной пришлец,Ужели смрад моей темницыСтеснил твой дух, твои зеницы?Но тихо всё… безмолвен он,Мой юный друг, мой Пелисон,И был свидетель АбеонМоей встревоженной разлуки!Так верю я, о жрец науки,Тебе, о мудрый Пифагор!Не может быть сей ясный взор,Сей разногласный разговор,Ко мне прилет его послушныйУделом твари быть бездушной:Он создан с нежною душой,Он, верно, мучился тоской…Как часто резвый голос свойОн изменял на звук печальный,Как бы внимая скорби тайной.О вы, жестокие сердца!Сотрите стыд души с лица,Учитесь чувствам от скворца!Он был не узник — и в темнице.Летая вольных птиц в станице,Ко мне обратно прилетал;Мою он горесть уважал,Для друга вольность забывал!И все за то его любили,И все за то скворца хвалили,Что он, средь скорби и недуг,И в узах был мне верный друг.Что он ни мщения, ни мукДля друга в узах не боялсяИ другу смело улыбался.Когда ж, как ржавчиною сталь,Терзала грудь мою печаль,Кому ж? — скворцу лишь было жаль!И мнилось — пел мой друг сердечный:«Печаль и жизнь не бесконечны».И я словам его внимал,И друга нежного ласкал,И вдруг свободнее дышал.Когда ж вражда со клеветоюВ суде шипели предо мноюИ тщетно я взывал права,Он пел ужасные слова:«Враги иссохнут, как трава».И были то последни звуки,И умер мой скворец со скуки!О вы, жестокие сердца,Сотрите стыд души с лица,Учитесь чувствам от скворца!1824