Полное собрание стихотворений

Мой друг! в наш дивный век — науками, искусством,
И россов доблестью, и благородства чувством
Любви к отечеству достойных сограждан,
В наш новый век, когда властитель и тиран
Несметных орд к нам внес убийства и пожары
И провидения испытывал удары,
Сея в триумф побед постыдный бег и страх…
И трупы хищников рассеялись в полях,
Когда прошедшее

из книги современнойМечом росс вырубал и, лавром покровенный,
Секване начертал постыдный приговор…
                   Когда вселенной взор
России <быстрый> бег к величью измеряет
И подвиги ее в истории читает, —
Возможно ли! тогда, забыв свой подвиг славы,
Чудесно исказя и нрав и разум свой,
Здесь дети робкие с изнеженной душой
В очах невежества чтут модные уставы,
И наши знатные отечества столпы
О марсовых делах с восторгом рассуждают…
С утра до вечера за картами зевают,
А жены их, смеясь, в боскетах нежны лбы
Иноплеменными рогами украшают…
Но свет орангутанг, и мы живем в том свете,
Где дым тщеславия рассудок закурил
И многих мудрецов в паяцы нарядил.
                  У всякого одно в предмете —
                  И бедный Ир с клюкой
Под добрый час себя с Юпитером равняет…
И кучи золота, и царства рассыпает,
                  И наслаждается мечтой!..
                  Всё в свете допустить возможно,
Но быть игрушкою шутов и обезьян
В сей славный век для нас постыдно и безбожно.
                  Напрасно умный наш певец,
Любовью чистою к отчизне возбужденный,
И нравам и умам чумы иноплеменной
                  С войною хочет дать конец!
Мартышка весь свой век не устает кривляться,
Для подражания; бесхвостый, без ушей,
Престанет ли осел кряхтеть и спотыкаться?
Из всех гражданских зол — всего опасней, злей
Для духа нации есть чуждым подражанье,
Но спорить не хочу, смешно в осьмнадцать лет
В уборе дедовском явиться в шумный свет
И с важностью начать другое подражанье.
Но, друг мой! переждем — эпоха началась,
                  И наше сбудется желанье…
Орел с одним орлом стремится в состязанье.
                  Гражданства искра в нас зажглась —
И просвещение спасительной рукою
Бальзам свой разольет в болезненных умах,
                                 И с новою зарею
Исчезнет, может быть, еще неверный страх.

Конец 1810-х — начало 1820-х годов

45. <ОТРЫВОК> («Там далее: провинциал Минос…»)