«Неспелый колос ждет, не тронутый косой,Всё лето виноград питается росой, Грозящей осени не чуя;Я так же хороша, я так же молода!Пусть все полны кругом и страха, и стыда,– Холодной смерти не хочу я!Лишь стоик сгорбленный бежит навстречу к ней,Я плачу, грустная… В окно тюрьмы моей Приветно смотрит блеск лазури,За днем безрадостным и радостный придет:Увы! Кто пил всегда без пресыщенья мед? Кто видел океан без бури?Широкая мечта живет в моей груди,Тюрьма гнетет меня напрасно: впереди Летит, летит надежда смело…Так, чудом избежав охотника сетей,В родные небеса счастливей и смелей Несется с песней Филомела.О, мне ли умереть? Упреком не смущен,Спокойно и легко проносится мой сон Без дум, без призраков ужасных;Явлюсь ли утром, все приветствуют меня,И радость тихую в глазах читаю я У этих узников несчастных.Жизнь, как знакомый путь, передо мной светла,Еще деревьев тех немного я прошла, Что смотрят на дорогу нашу;Пир жизни начался, и, кланяясь гостям,Едва-едва поднесть успела я к губам Свою наполненную чашу.Весна моя цветет, я жатвы жду с серпом:Как солнце, обойдя вселенную кругом, Я кончить год хочу тяжелый;Как зреющий цветок, краса своих полей,Я свет увидела из утренних лучей,– Я кончить день хочу веселый.О смерть! Меня твой лик забвеньем не манит.Ступай утешить тех, кого печаль томит Иль совесть мучит, негодуя…А у меня в груди тепло струится кровь,Мне рощи темные, мне песни, мне любовь… Холодной смерти не хочу я!»Так, пробудясь в тюрьме, печальный узник сам,Внимал тревожно я замедленным речам Какой-то узницы… И муки,И ужас, и тюрьму – я всё позабывалИ в стройные стихи, томясь, перелагал Ее пленительные звуки.Те песни, чудные свидетели тюрьмы,Кого-нибудь склонят певицу этой тьмы Искать, назвать ее своею…Был полон прелести аккорд звеневших нот,И, как она, за дни бояться станет тот, Кто будет проводить их с нею.