Как дети иль рабы, преданию послушны,Как часто в жизни мы бываем равнодушныК тому, что сердце нам должно бы разрывать,Что слезы из очей должно бы исторгать.Мы плакать не хотим, мы не хотим терзатьсяИ предрассудкам казнь в сомнениях искать;Не лучше ль слепо им во всем повиноваться,А в бедствиях судьбу спокойно обвинять!И, мимо жертв идя шумящею толпою,Вздыхать и говорить: так велено судьбою!Когда же совесть вдруг, проснувшись, скажет нам:«Виновник бед своих – ты, жалкий смертный, сам…Ты глух, как истукан, на глас мой оставалсяИ, призрака создав, ему повиновался!» –Вопль сердца заглушить мы поспешим скорей,Чтобы не отравить покоя наших дней!Когда ж среди толпы является пороюПророк с могучею, великою душою,С глаголом истины священной на устах, –Увы, отвержен он! Толпа в его словахУчения любви и правды не находит…Ей кажется стыдом речам его внимать,И, вдохновенный, он когда начнет вещать –С насмешкой каждый прочь, махнув рукой, отходит.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда назло моим желаньямНас воля рока разлучит,Пускай мой стих воспоминаньеВ вас о минувшем пробудит;Напомнит вам о том, кто счастьеЛишь с вами в жизни находил,Кто вам за дружбу и участьеЛюбовью искренней платил;Кто никогда перед толпоюВам льстивых слов не расточал,Но, вдохновенный красотою,Вам тайно стих свой посвящал…Напомнит всё – и, на досугеПрочтя заветный ваш альбом,Вы пожалеете о друге,Вздохнете, может быть, о нем.Так нам порой напоминаетЦветок засохший о весне,Звук песни грустной исторгаетИз глаз слезу о старине.