Полное собрание стихотворений и поэм. Том 1

Всё было всё теребилось рукою
Где же теперь же милые вещи те
И почему они заменились другими
Можно всё перепутать в темноте

Речь идёт о новых жильцах

на моей на её квартире
Ручки дверные даже сменили они
Там где я вешал
Бессменно пальто своё четыре года
Там у них пальма серая вся замерла

Прийдя вчера это всё я обнаружил

Множество также мелких вещей иных
Я пытался кричать «Где у вас суп с тарелками
Там стояла кровать
И она на ней видела сны!»

Но куда там… мне сразу закрыли рот

И выгнали силою двух мужчин на лестницу
Ах! Они там едят свой негодный парующий суп!

У неё там стояла кровать!

Там наша кровать стояла!

«Красивый брат кирпичный дом…»

Красивый брат кирпичный дом
Стоял наднад глухим прудом
И не двигалась вода
его наверно никогда

Жил некий дед и был он стар

В костюме белом в ночь ходил
И каждодневно грустный внук
В поля горячие пошёл

Была старинная жена

интеллигентная она
и на скамейке всё сидела
и в книги длинные смотрела

Блестел средь ночи высший свет

И на террасе внук и дед
Сидели в креслах грандиозных
В беседах страшных и нервозных

Внизу сапожник проходил

Носивший имя Клара
И что-то в сумке приносил
И следовал за ними

Они вели его к пруду

Не говоря ни слова
И филин ухал не к добру
И время полвторого

Красивый брат кирпичный дом

Стоял над высохшим прудом
И не сдвигалася вода
его наверно никогда

«И всегда на большом пространстве…»

И всегда на большом пространстве
Осенью бегает солнце
Все кухни залиты светом
И всё в мире недолговечно

Утром постель твоя плачет

Она требует она умирает
Скорый дождь всех убивает
И любой шляпу надевает

Я помню как по дороге

Бегут собака и бумага
А их догоняет грустный
Аляповатый Антон Петрович

«Граммофон играет у Петровых…»

Граммофон играет у Петровых
Плачет и терзает он меня
Я сижу средь кресла на балконе
Свою юность хороня

Боже я бывал тут лет в шестнадцать

Танцевал… впервые полюбил
и опять сижу я у Петровых
Потеряв фактически себя

Милые коричневые стены

Библьотека ихнего прадеда
Тёмные ветвящиеся руки
Ихнего отца среди стола

Кончил бал. Вернулся. Сел. Заплакал

Вот и всё чем этот свет манил
Вот тебе Париж и город Ницца
Вот тебе и море и корабль

А Петровы понимают чутко

Это состояние моё
Отошли. Когда же стало жутко
Подошёл отец их закурил

Сёстры! Я привез в подарок

Лишь географическую карту
И одну засушенную птицу
и её размеры черезмерны

Длинно я сижу и едет в пальцах

Стиранная сотню раз обшивка
Вашего потомственного кресла
Впитывает тёмную слезу!

«Когда бренчат часы в тёплой комнате Зои…»