Читаем Полное собрание стихотворений и поэм. Том II полностью

Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Захар Прилепин , Олег Владимирович Демидов , Эдуард Вениаминович Лимонов

Средь воды на милых, милых земляхвырос город в тую злую поруЖили там другие вовсе людивсе князья, чиновники, старушкиОни к нам относятся, как к Риму,вымершие скорбные этрускии в пропорции такой бессильнойпроживает современный русский.

«Радуясь и вольно размышляя…»

Радуясь и вольно размышляяжизни под небесным потолкомс ужасом я часто признаваюсьчто боюсь момент, когда умрём.Что боюсь к кровати подходящейи болезни, и её концаДаже если он совсем счастливыйнового не избежать лица.И всё ближе, ближе к тем последними застывшим роковым чертам.и в могилу я пойду — смешной чиновниктрогательный мелкий человек.

«Помню первые поэмы…»

Помню первые поэмыи зимы вокруг морозыПривлекали меня те вопросы,что стояли в поле одиноко.Эти стулья посередине степиЯ под ними прохожу и дальшеЗанавеска в доме поселиласьОт жены навечно отделяет.

«Под скалою три женщины снялись…»

Под скалою три женщины снялисьЭто было у южного моряВ пятнах солнца была вся скалаИ улыбка у женщин росла.А одна была тонкой еврейскоймолодой и с такими чертамичто заранее вам объявляли:не жилец я на долгой землеИх фотограф так снял необычночто скала занимает всё местоА они лишь внизу проступаютЕго воля осталась и мнеЭти пятна, и тёплые тении, по-видимому, ветер с морю́и клочки наскальных растений.Человеческой жизни сорняк.

«Красный день над мебелью поднялся…»

Красный день над мебелью поднялсяОсветил верха шкафовВ зеркалах уже костры пылалиХолоден под стульями песок.Под столами тот же самый холодНо проходит неприметно часДоски накаляются от жараИ трещит тихонько шифоньерВетер веет и песок стучитсяи скрипит в одном из шка́фов дверьи проходит день, и лев ложитсятрётся он о ногу у стола.

«Мебель утварь. Предметы столицы…»

Мебель утварь. Предметы столицыВсё, что сделал рукой человекОдного сапожника знаюСшил и сбил он великий сапогВ восемь метров он был высотойА другого я столяра знаюСделал стул он, который собойдостигал десяти, даже с лишкомПотому это всё, что онив одиночестве жили в каморкахи любовниц у них не было́никаких, только книги и толькоихий мозг перерос наш уделИ они совершили бегствои под небом стоит этот стули его можно видеть — пожалста.