Полное собрание стихотворений под ред. Фридмана

Дурачься, смертных род, в луне рассудок твой! В 34-й песне «Неистового Орланда» рассказывается о том, как один из героев, Астольф, находит на луне рассудок, потерянный его отцом. После этой строки в письме Батюшкова к Гнедичу, содержащем перевод, следовали слова: «Вот тебе образчик и моего дурачества: стихи из Ариоста» (Соч., т. 3, стр. 170). Когда в 1817 г. Батюшков задумал издание переводов из итальянских писателей в двух томах, он включил в его проспект «Бешенство Орланда» (т. е. переведенный им эпизод «Исступление Орланда») и «Путешествие в Луну» с заметкой: «Это составит нечто целое» (там же, стр. 423). Неизвестно, сделал ли Батюшков перевод «Путешествия в Луну» или только его задумал. Все свои прозаические переводы из итальянских писателей Батюшков хотел объединить в книгу «Пантеон итальянской словесности» (см.: «Отчет Публичной библиотеки за 1895 г.» СПб, 1898. Приложение, стр. 22).   

Филомела и Прогна: Из Лафонтена ("Когда-то Прогна залетела...")

Когда-то Прогна залетела
От башен городских, обители своей,
      В леса пустынные, где пела
         Сиротка Филомела,
         И так сказала ей
         Болтливая певица:
      «Здорово, душенька-сестрица!
Ни видом не видать тебя уж много лет!
         Зачем забыла свет?
      Зачем наш край не посещала?
Где пела, где жила? Куда и с кем летала?
         Пора, пора и к нам
         Залетом по веснам;
      Здесь скучно: все леса унылы,
         И колоколен нет».
         — «Ах, мне леса и милы!» —
         Печальный был ответ.
«Кому ж ты здесь поешь, — касатка возразила, —
         В такой дали от жила,
      От ласточек и от людей?
Кто слушает тебя? Стада глухих зверей
         Иль хищных птиц собранье?
Сестра! грешно терять небесно дарованье
         В безлюдной стороне.
      Признаться... здесь и страшно мне!
Смотри: песчаный бор, река, пустынны виды,
       Гора, висяща над горой,
       Как словно в Фракии глухой,
На мысль приводят нам Тереевы обиды.
           И где же тут покой?»
— «Затем-то и живу средь скучного изгнанья,
           Боясь воспоминанья,
           Лютейшего сто раз:
           Людей боюсь у вас», —
       Вздохнув, сказала Филомела,
Потом: «Прости, прости!» — взвилась и улетела
           Из ласточкиных глаз.

1811

Череповец

Филомела и Прогна — дочери Пандиона. Терей, супруг последней, влюбился в Филомелу, заключил ее в замок, во Фракии находящийся, обесчестил и отрезал язык. Боги, сжалившись над участию несчастных сестер, превратили Филомелу в соловья, а Прогну в ласточку.

Филомела и Прогна. Вольный перевод басни Лафонтена «Philom`ele et Progn'e». Впервые — ВЕ, 1811, № 23, стр. 186—187. В «Опыты» не вошло. Сюжет был заимствован Лафонтеном у греческого баснописца Бабрия (II в. до н. э.). Вяземский нашел басню слабой и усмотрел в ней автобиографические мотивы. Батюшков ответил ему, что басня написана «хорошо» и что он «нисколько не метил на себя» (Соч., т. 3, стр. 167). Однако Вяземский верно уловил сходство основного психологического тона басни с настроениями поэта, чувствовавшего себя гонимым и обойденным.

Фракия — в древности так называли считавшиеся холодными и суровыми земли, лежащие к северу от Греции.

Дружество ("Блажен, кто друга здесь по сердцу обретает...")