Полное собрание творений. Том 2.

Призывая на Ваше Сиятельство обильное благословение Неба с

чувствами отличного уважения и проч.

Письмо к Наместнику князю А. И. Барятинскому <10 июня 1860> 1334 (О средствах для Епархии)

Милостивый Государь Князь Александр Иванович!

Снова представляя Вашему Сиятельству ходатайство о назначении удовлетворительных окладов для Кавказского Епархиального ведомства как о не терпящей отлагательства необходимости, я считаю необходимо нужным изложить здесь, в сем конфиденциальном письме, некоторые данные, объясняющие дело, но не имеющие места в официальной бумаге.

Не имею намерения жаловаться на кого-либо как монах, устраняя всякую жалобу и всякий ропот. Вместе с тем, как Епископ я должен объясниться искренне, потому что мое положение, если оно получит характер фальшивый, должно непременно отозваться в самом исполнении моих обязанностей весьма неблагоприятно, то есть фальшивое положение Епископа должно быть очень вредным для Епархии.

Покорнейше прошу Ваше Сиятельство уничтожить это письмо или сохранить его без всякой огласки как написанное единственно по доверенности к благородным правилам Вашим.

Гражданская история человечества свидетельствует непрерывным рядом фактов, что страсти человеческие постоянно препятствовали преуспеянию человечества. Зависть, недоброжелательство ближнему, близорукое самолюбие, стремясь сделать зло человеку, наносило вред делу и обществу. К несчастью, христианская церковная история представляет то же печальное зрелище.

Святой старец Серафим Саровский, смотря на это зрелище оком ума, очищенного и озаренного святостью, говаривал: «Надо изучать историю христианства не из пустой и тщеславной любознательности, но чтоб ведать, каким обуреваниям подвергались Церковь и различные члены ее во все времена, и из этого ведения черпать силы и мудрость, необходимые для перенесения современных бурь и для управления собою во время этих бурь».

Странно желание испорченного грехом сердца человеческого! Желание сделать зло ближнему, желание насладиться созерцанием затруднительного положения, в которое поставлен ближний удавшеюся злонамеренностию! Странно это желание, но оно существует.

Всякий христианин может и обязан дать должную цену этому желанию. Признак христианского сердца есть любовь. Сердце, преисполненное ощущений, противоположных любви, само свидетельствует о своем достоинстве. Христианство требует терпения по отношению к ближним, уклонившимся от любви к злобе. Но оно же как духовный свет требует, чтоб око души — ум — ясно видел злобу и предохранил от нее человека и общество. Иначе легко можно увлечься злобою, принести себя в жертву злонамеренных людей, принести в жертву им общественную пользу и благосостояние. Можно даже сделаться участником в их действиях, потому что люди злонамеренные всегда прикрывают свои действия всевозможною ложью, всевозможною хитростью, бессовестным лицемерством. Святой апостол Павел сказал: «Сам сатана принимает вид светлого Ангела» (для удобнейшего погубления человеков), а потому неудивительно, что служители его принимают вид служителей правды (2 Кор. 11. 14–15). Церковная история показывает, что в вышеупомянутый образ действий увлекались и патриархи, и митрополиты, и архиепископы, и прочие первейшие духовные сановники. Причина такого увлечения в духовном мире всегда была одна и та же: забвение Неба и стремление к приобретению земных преимуществ.

Пробыв четверть столетия в Сергиевой пустыни на самом берегу житейского моря и по положению, невольно доставшемуся мне на жребий, возбудив внимание многих (то есть зависть и недоброжелательство), я гляжу и на настоящее поведение многих по отношению ко мне отнюдь не как на новость, не как на неожиданную странность. Так должно быть, потому что на сем свете всегда и всегда будет так. Но пусть скажут что-нибудь факты.

Двум предместникам моим к ежегодному жалованью по штату в 280 рублей серебром выдавалась вспомогательная 1000 рублей серебром. Сверх того, на Архиерейский дом выдавалось 1500 рублей серебром. Отъезжая из Петербурга, я просил, чтобы и мне продолжали выдавать эту тысячу рублей, которая выдавалась лицу Епископа, так как известно было Святейшему Синоду, что Епархия вообще пришла в значительное расстройство. Мне дано было честное слово, что просьба моя будет исполнена.