Полное собрание творений. Том 6

Святитель Игнатий, по-видимому, знал о дружеских отношениях Гоголя и графа Толстого. Напомним отзыв святителя (в ту пору архимандрита, настоятеля Троице-Сергиевой пустыни) о книге Гоголя: «Виден человек, обратившийся к Богу с горячностию сердца. Но для религии этого мало. Чтоб она была истинным светом для человека собственно и чтоб издавала из него неподдельный свет для ближних его, необходимо нужна в ней определительность, и определительность сия заключается в точном познании истины, в отделении ее от всего ложного, от всего лишь кажущегося истинным»2181.

«Но одной чистоты, — продолжает святитель, — недостаточно для человека: ему нужно оживление, вдохновение. Так, чтоб светил фонарь, недостаточно часто вымывать стекла, нужно, чтоб внутри его зажжена была свеча. Сие сделал Господь с учениками Своими. Очистив их истиною, Он оживил их духом Святым, — и они соделались светом для человеков. До приятия Духа Святаго они не были способны научить человечество, хотя уже и были чисты. <…> Правда, есть у человека врожденное вдохновение, более или менее развитое, происходящее от движения чувств сердечных. Истина отвергает сие вдохновение как смешанное, умерщвляет его, чтоб Дух, пришедши, воскресил его обновлением состояния. Если же человек будет руководствоваться прежде очищения истиною своим вдохновением, то он будет издавать для себя и для других не чистый свет, но смешанный, обманчивый, потому что в сердце его живет не простое добро, но добро, смешанное со злом более или менее»2182.

Применив эти основания к книге Гоголя, святитель Игнатий заключает: «…она издает из себя и свет и тьму. Религиозные его понятия не определены, движутся по направлению сердечного вдохновения, неясного, безотчетливого, душевного, а не духовного. <…> Книга Гоголя не может быть принята целиком и за чистые глаголы истины. Тут смешано. Желательно, чтоб этот человек, в котором заметно самоотвержение, причалил к пристанищу истины, где начало всех духовных благ»2183. В заключение святитель советует своим друзьям читать святых Отцов, «стяжавших очищение и просвещение, как и Апостолы, и потом написавших свои книги, из коих светит чистая истина и кои читателям сообщают вдохновение Святаго Духа»2184.

Святитель Игнатий сам был превосходным писателем, а став монахом, он сделался и богословом. Его отличает умение с редкой ясностью и стройностью передать сущность сведений, почерпнутых из творений святых Отцов. Из письма видно, что он понял искреннее стремление Гоголя к аскетическому деланию и познанию истины. Но он увидел также, что Гоголь не очистился еще от страстей, которые и окрасили его книгу, замышлявшуюся им более богословской и учительной, чем художественной и публицистической. Истина, считает святитель Игнатий, и исказилась в этих письмах благодаря страстям автора. Из-за них на всем, что выходит из-под пера писателя, неизбежно будет лежать отпечаток неизжитого греха. Не очистившийся покаянием, не приобретший истинного смирения, не может отделить правду от лжи, зло от добра. Его оценки, суждения всегда будут несовершенными, погрешительными. «Человек вверяется лжи, думая, что он доверяет чистейшей истине», — говорил святитель2185.

В отзыве о книге Гоголя святитель Игнатий точно определяет путь духовного восхождения человека (равно и писателя, дерзающего говорить о предметах духовных): «Сей ход должен совершиться с каждым христианином, христианином на самом деле, а не по одному имени: сперва очищение истиною, а потом просвещение Духом»2186. Святитель Русской Церкви показывает ту высоту, с которой именно и необходимо браться за подобные труды. Он напоминает об Апостолах, которые до принятия Духа Святого не имели возможности нести истину ближним. За Апостолами стоит святоотеческая литература, то есть богословские и аскетические книги, в которых говорит Дух Святой и не видно личности автора. У Гоголя же наоборот — «смешение», то есть автор предстает со всеми своими страстями, и это наряду со «светом» (то есть крупицами истины).

Святитель Игнатий оценивает книгу Гоголя очень точно. Он пишет, что автор прежде очищения истиной руководствовался своим вдохновением, и поэтому книга его издает для читателя не чистый свет, но смешанный, обманчивый, потому что в сердце его живет не простое добро, но добро, смешанное со злом более или менее. В заключение письма святитель, не говоря этого прямо, советует всем друзьям своим не читать духовных сочинений светских писателей и предлагает им «по отношению к религии заниматься единственно чтением святых Отцев»2187.