Полное собрание творений. Том 6

Здесь вначале он помогал отцу Леониду в переписке с его учениками и духовными детьми; с октября 1836 г. был определен духовником обители; с 1 декабря 1839 г. был назначен скитоначальником (пробыл в этой должности до 1853 г.). Однако, несмотря на эти назначения, он до самой кончины отца Леонида продолжал относиться к нему как смиренный послушник к своему наставнику и учителю и ничего не предпринимал без благословения старца. А отец Леонид хотя и считал его более своим спостником и духовным другом, но по его смирению продолжал обращаться с ним как с возлюбленным учеником.

Свою любовь и уважение к отцу Макарию старец Леонид выражал в том, что приблизил его к себе, сделал своим помощником, разделявшим с ним труды по духовному окормлению братии и посетителей. Преосвященный Игнатий Брянчанинов их труды в этом направлении считал лучшим примером успешного врачевания душ в монастырях: «В Калужской губернии, близ города Козельска, — писал он в «Аскетических опытах», — находится общежительная Оптина Пустынь. Туда в 1829 году прибыл на жительство известный по знанию деятельной монашеской жизни иеросхимонах Леонид; впоследствии присоединился к нему ближайший ученик его, иеросхимонах Макарий. Оба старца были напитаны чтением Отеческих писаний о монашеской жизни, сами руководствовались этими писаниями, руководствовали ими и других, обращавшихся к ним за назидательным советом. Такой род жительства и поведения они заимствовали от своих наставников; он начался с первых иноков, достиг по преемству до нашего времени, составляет драгоценное наследство и достояние монахов, достойных своего имени и назначения. Братство Оптиной Пустыни начало немедленно умножаться в значительном размере и совершенствоваться в нравственном отношении… С состраданием смотрели они на страждущее человечество; облегчали пред ним значение греха, объясняя значение Искупителя, и из значения Искупителя объясняя необходимость для христианина в оставлении греховной жизни; были снисходительны к немощи человеческой, и вместе сильно врачевали эту немощь! <…> Память их была богато украшена мыслями святыми. Никогда не давали они советов из себя: всегда представляли в совет изречение или Писания, или Отцов. Это давало советам их силу: те, которые хотели бы возразить на слово человеческое, с благоговением выслушивали Слово Божие и находили справедливым покорить ему свое умствование. Такой образ действия содержит в величайшем смирении преподающего совет, как это явствует из «Предания» преподобного Нила: преподающий преподает не свое, — Божие»2041.

По кончине отца Леонида все его духовные дети, естественно, перешли к отцу Макарию, и число желавших пользоваться его советами из года в год возрастало. Тысячи людей приезжали, тысячи присылали письма. Смиренный старец скорбел из-за народного множества и лишения вожделенного уединения: «Скажу тебе брате великую скорбь сердца моего, — писал он духовному другу отцу Алипию, — от многих благорасположенных к моей худости получаю письма в весьма не малом количестве, кои все требуют ответа, а я так нахожусь не исправен в сем, что многим разве на 2, на 3, а иногда и на 4 одним отвечаю; а между тем, глядя на них, сокрушаюсь сердцем, что чрез молчание мое остаются оскорбленными, но я ни времени, ни сил не имею столько, чтоб мог исполнить их желания, всякое свободное время от занятий посвящаю на писание, а уж чтением напитать гладную мою душу совсем не имею время; боюсь да не в суд будет мне сие делание; людям предлагаю пищу, сам гладей пребываю…».

К счастью, в 1848 г. его ближние ученики Иван Васильевич и Наталья Петровна Киреевские построили ему домик в своих владениях в селе Долбине, куда он мог время от времени уединяться для келейных занятий. Особенно необходимо было ему уединение потому, что он тогда уже интенсивно трудился над изданием рукописей Паисия Величковского.

* * *

Великий старец Паисий Величковский2042 (1722–1794) юношей ушел из Киевской академии сначала в молдавские монастыри, потом на Афон: «из латинской школы в греческий монастырь». На Афоне он поселился вначале в уединенной келье близ монастыря Пантократора. Сюда к нему начали собираться некоторые соотечественники — славяне и молдаване. «И собралось всех двенадцать братии. И начали вычитывать и петь правило в церкви по-славянски и по-молдавски. Оказалась теперь крайняя нужда в иеромонахе и духовнике». С большим трудом братии удалось уговорить отца Паисия взять на себя сей труд. Против воли он покорился, сказав: «Воля Божия да будет!»

Все вместе они переселились в упраздненный и обветшавший скит Св. Пророка Илии того же монастыря Пантократора. Они вновь обустроили его, построили церковь, трапезу, пекарню, странноприимницу и шестнадцать келлий.