Полное собрание творений. Том 8

В первом письме содержится просьба списать у о. Иоанникия письма покойного схимонаха Феодора и прислать их в Александро-Свирский монастырь. Отец Иоанникий по матери приходился родным племянником старцу Феодору (Перехватову), ученику преп. Паисия (Величковского). Вместе со {стр. 619} старцами Феодором и Львом о. Иоанникий находился в Полисном монастыре, Белобережской пустыни, где был пострижен в рясофор о. Львом, и в Валаамском монастыре. С 1824 по 1834 г. о. Иоанникий нес послушание в Александро-Невской лавре, где с ним и познакомился молодой Димитрий Александрович Брянчанинов. С самого первого дня своего поступления в монастырь о. Иоанникий предал свою волю старцам, а, разлучаясь с ними, часто переписывался, прося духовных советов. По свидетельству «Летописи скита Оптиной Пустыни», у о. Иоанникия скопилось много писем его великих наставников, которые он дарил ученикам и «духовным чтителям» старцев [418]. Просьба Димитрия Александровича прислать ему письма схимонаха Феодора была связана, видимо, с работой молодого послушника над жизнеописанием продолжателя духовных традиций Паисия (Величковского). «Жизнеописание схимонаха Феодора», составленное святителем Игнатием, при его жизни не было опубликовано. Позднее была опубликована поздняя, значительно исправленная редакция жития [419]. Раннюю редакцию жизнеописания нам удалось найти в рукописных фондах Оптиной Пустыни, хранящихся в Российской государственной библиотеке [420].

{стр. 620}

Письмо иеросхимонаха Льва к Дмитрию А<лександрови>чу <Брянчанинову> [ 421 ]

Молитвами Святых Отец наших, Господе Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас.

Пречестнейший Димитрий А<лександрови>ч! Усердно желаем Вам о едином Пресладчайшем Господе Иисусе радоватися!

Благоприятное Ваше писание, пущенное Вами от 21-го с почтою, мы имели удовольствие получить 25-го и, прочитывая оное, вняли содержанию.

Взаимно Вас приветствуем с наступившею Страстною седмицею, а равно и с приближающимся высокоторжественным и всерадостнейшим всех праздников праздником.

Насчет полученнаго Вами от нашего недостоинства правила — хотя Вы по слабости здоровья и не исполняете, а потому и вкусу плодов его не ощущаете [422], но, по крайней мере, будете о сем сожалеть и окаявать себя, яко должника и несоблюдателя Отеческих преданий. Тогда Премилосердый Господь, видя Ваше раскаяние, по неизреченному Своему человеколюбию и милосердию силен и всемогущ сим [423] оное пополнить. Также и насчет отставки — да со благодушием ожидаем и терпением да тецем, по апостолу, на предлежащий нам подвиг! и да веруем, что Всемилостивый Господь всячески лучшее о нас устрояет.

…А что Вы изволите писать объяснительно о своих чувствах и соразсмотрительностях касательно неизвестнаго старца, что уже Вы ныне к приобретению своей пользы не можете продолжать к нему приверженности и доверенности, но ощущаете в себе хладность и противоположность в душевных чувствованиях, и притом пополняете, что и мое с ним обращение по духу было принужденное и от единомудрия удаленное… Хотя воистину мало мой дух успокаивался его неоткровенностию и замысловатыми его предприятиями, но однако я, непотребный, не доверяя своему чувствованию [424] и подобной Вашей понятливости и соразбирательности и прочим… нудил себя до избытка как в сообращениях, так равно и в доверии… внутренне же со благонадежием уповал на Всемогущего Испытателя душ и сердец Господа, который всячески устроит о мне вещь в пользу убогой души моей, и за молитвы отца моего и душевного благодетеля достопамятного Батюшки отца Феодора [425] Господь Своим милосердием не презрел мое благонадежие, но сотворил по милости Своей, и все недостатки моих деяний обратил на благое, причем и открыл [426] {стр. 621} моему недостоинству о мудровании его и дерзких поступках, кои до зела казались опасными… Но мы с тобою должны о нем молится тако: «Спаси Господи и помилуй батюшку о. С. Α., его же молитвами прости и моя согрешения»… Сказать прямо — мы еще должны благодарить Премилостивого Бога, даровавшаго нам естественное понятие! а кольми паче мы — немощнейшие немощнейших; … да еще хотя бы и получили некое чувство или понятие, но не можем дерзнуть сказать, чтобы сие было от благодати или от учения внешнего любомудрия… А потому должны опасаться, чтоб не преткнуться о камень жестоты — самомнения… и проч.

…И до высокой потребности…, хотя нам мало случалось… однако виделся, но от дальних разговоров удалялся, а что ему от высш<его> нач<альства> приказано, то, по нашему мнению, должна ему быть в сем польза, но, впрочем, един Господь всевидящим Своим оком весть вся и несодеянная.