Полное собрание творений. Том 8

Утомленный толикими препятствиями, думая, что его предприятие воинствовать в мысленном воинстве не угодно Богу, Феодор хотел по крайней мере не лишиться сладостных, животворящих заповедей Господних; хотел, держась за оные как за нить, выйти из лабиринта мирской жизни и мечем деяния заклать чудовище, пожирающее всех, кои блуждают по сему лабиринту, не руководствуясь златосияющею нитью заповедей Христовых. Его ворота были отворены для странников, нищий не отходил от окна его, не обрадованный подаянием, больные утешались его состраданием и услугами; враги не могли сказать, чтобы за зло платил он злом; свободное время от домашних занятий посвящал чтению, сладчайшее имя Иисусово старался лобызать непрестанно и устами и мыслию.

Но человек подвержен переменам: колеблется не одна молодость, ветреная, пламенная, колеблется и старость, гордящаяся постоянством и опытностию, часто мнимыми. Лишенный тишины пустынной, лишенный наставления старцев, обуреваемый непрестанными соблазнами, разжигаемый нестройный вожделением юностного тела, Феодор начал омрачаться мыслями преступными, мало-помалу вкрались в его сердце сладострастные чувствования — он пал.

Приступим к трогательной и наставительной повести его тяжких поползновений. Укажем род беззаконий, в котором он лежал, и познаем великое могущество покаяния, когда увидим его на высочайшей степени добродетелей. Кораблекрушение праведника, — говорит божественный Златоуст, — соделывается пристанищем грешнику: когда праведник упал с небес, то и я уже не отчаиваюсь в моем спасении. Изувеченные ранами воины сподобляются от царя особенных почестей, так и подвижники умственной брани получают блистающие венцы, когда они являются пред лице Царя царей, обагренные кровию своих падений, сими самыми падениями победив посредством покаяния победителя их диавола.

{стр. 640}

В то время как Феодор продолжал упражняться маленькою торговлею своею, открылось в их городе выгодное приказчицкое место. На оное приглашен был юноша, благоразумный и ловкий. Хозяин дома скончался; его вдова, женщина целомудренная, но простодушная и лет преклонных, не могла сама входить в управление дел — вручила оное Феодору. В сем-то доме распростерты были сети, в коих запуталась нога его: вдова была матерью четырех взрослых дочерей, прекрасных собою. Феодор, увлеченный преступною страстию, погряз в беззаконное смешение сперва с старшею, потом с младшею сестрою. Долгое время валялся он на порочном ложе распутства, — сладострастие закрывает умственные очи человека. Наконец, желая прикрыть свои греховные раны, соединился браком с младшею сестрою.

Но узел преступлений сим не развязался, просыпается в нем совесть, узнает он цену потерянных им сокровищ сердце его уязвляется желанием возвращения оных. Он начинает посещать с прилежанием храмы Божии, отворяет для странников и монахов двери гостеприимства — словом, удваивает старание о исполнении по силам всех обязанностей христианина. Но свет, прежде в нем сиявший от послушания иноческого, не получал прежней чистоты своей. Проникнутый глубокою печалию, Феодор примечал во всех делах своих большие недостатки, примечал, что мир рассыпал повсюду препятствия к жительству богоугодному. Не сильный переносить тяжкую язву скорби о потере утешительных чувств, не находя никаких отрад в суетных занятиях, решается оставить отечество, имение, супругу, младенца-дочь и, обнажившись всего, снова вступить в поприще, коего приятности он уже испробовал. Утаивая истинное намерение, открывает подружию своему, что хочет побывать в Киеве и поклониться мощам преподобных отцев печерских. С ее согласия отправляется в сей город, взяв с собою четыре рубля с полтиною денег, там предает себя молитвам угодников Божиих, потом поспешно спускается к границам России с Польскою Подолиею, переходит оные и устремляется в Молдавию, в которой сиял тогда великий светильник — старец Паисий, архимандрит Нямецкого монастыря.