Полное собрание творений. Том 8

В 1833-м году, когда Государю Императору благоугодно было сказать мне, что он назначает меня в Сергиеву Пустыню, я, по странному предчувствию, осмелился просить Его Величество о отмене сего назначения, как поставляющего меня в мудреные отношения. Но воля Государя была решительна; оставалось лишь повиноваться ей. Мало-помалу начали сбываться мои предчувствия. Едва стала возникать из развалин Сергиева Пустыня, едва начали образовываться источники для ее содержания, — как возникла вместе с сим зависть, зашипели клеветы, и я встал в более фальшивое положение, нежели какое предвидел. К тому же пришли болезни и, содержа меня по нескольку месяцев безвыходно в комнатах и постоянно в слабости, лишили возможности лично и как должно заниматься настоятельскою должностию. Если ныне управляю кое-как, и дело еще течет, то этим я обязан двум верным мне лицам с благородными чувствами и правилами: моему Наместнику и Павлу Петровичу. Болезненность моя и мое положение указывают мне необходимость оставить занимаемое мною место. Настроение души моей, согласно с сими обстоятельствами, влечет меня к уединению, которое приму, как дар Неба. И этот дар подает мне милосердый Господь благодетельною рукою Вашего Сиятельства! Вместе с сим Вы упрочиваете и благосостояние Сергиевой Пустыни, которая теперь имеет обновленные храмы, приличные келлии, настоятельские и братские, вполне достаточную ризницу и утварь церковную, значительный источник содержания, кроме церковных доходов — обработанную землю. Устроение всего сего вовлекло меня в настоящее затруднительное положение, которое, конечно б, не было таково, если б не были мне связаны руки и не поставлены многочисленные препятствия к успеху моими болезнями и обстоятельствами.

Простите мне мое многословие! Но Вы участием Вашим отверзли мое сердце, и оно не терпит, чтоб не излить пред Вами тех чувствований и мыслей, которыми оно так наполнено. С самого поступления моего в Сергиеву Пустыню как мне приятно было видеть в Вас расположение к тихой, скромной жизни, храмам Божиим, к Сергиевой Пустыне, Ваше внимание к недостойному ее настоятелю. Когда Вы посещали мою келлию, всегда приносили с собою сердцу моему чувство спокойствия и какой-то непостижимой, особенной доверенности. Часто в уединении я рассматривал направление души Вашей, не плененной прелестями и шумными удовольствиями мира, нашедшей наслаждение в тишине и скромности домашней жизни: это созерцание приносило мне несказанное удовольствие. Я в душе моей находил, что Вы избрали для себя путь жизни самый чистый, самый соответствующий Вам, самый отрадный для человечества. Когда Бог привел меня узнать Боголюбивую супругу Вашу, я был поражен, увидев, что направление души ее так близко сходится с Вашим; я увидел то же расположение к скромной, домашней жизни, ту же чистую простоту некичливого сердца, которое столько доступно для человечества.

Почитаю себя счастливым, что получил я благодеяние от Вас! Вы отверзли путь моему сердцу к душе Вашей. Оно во всю жизнь мою будет принадлежать Вам! Хочу быть должником Вашим за пределами гроба; а долг мой уплотит Вам со сторичным приращением Бог мой, сказавший всесвятыми устами Своими: еже сотворите меньшему сих братий моих, Мне сотворите. Аз воздам, глаголет Господь23. Если Бог по неизреченной милости Своей приведет меня в пристанище уединения, которого жажду; если будет там посещать меня вдохновение, любящее жителей уединения, то перо мое, посвященное славе Божией и пользе ближнего, особенно будет принадлежать Вам, супруге Вашей, сыну Вашему, — буду возвещать Вам слово Божие, волю Божию святую, в которой лежит залог блаженства на земле и на небе. Да услышит милосердый Бог мои желания и да дарует им осуществление на самом деле!

Если б здоровье мое позволяло мне выезд; то я непременно был бы у Вас, чтоб узреть лицо Ваше, чтоб лично излить пред Вами мою благодарность! Но я не выхожу из комнат! И так дайте увидеть себя; посетите обитель нашу, в которой зимою так тихо, так пустынно, так смирно и спокойно!

С чувствами сердечной, вечной признательности, преданности, уважения имею честь быть

Вашего Сиятельства

покорнейшим слугою, усердным, хотя и не достойным Богомольцем

Архимандрит Игнатий.

1847 года

Января 16 дня

Сергиева Пустыня

№ 8

Милостивейший Государь!

Граф Димитрий Николаевич!

Посещение Ваше и искренняя беседа оставили в душе моей приятнейшее впечатление. Когда я размышлял о Вас, невольно приходили мне на память слова, сказанные Ангелом блаженному Корнилию и сохраненные нам в Книге Деяний Апостольских. «Молитвы твои и милостыни твои, — говорит Ангел, — взошли на небо!» Какой же дар они принесли с неба Корнилию? Этот дар был — слово спасения. «Той речет тебе, — продолжал Ангел, поведая Корнилию о святом Апостоле Петре, — глаголы в нихже спасешися ты и весь дом твой».